 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
170
как цели некоторых норм трудового законодательства и предполагалось достичь этих целей через со-
кращение числа нарушений трудовой дисциплины – опозданий, прогулов. Или, например, эффектив-
ность закрепления кадров на Крайнем Севере предполагалось проверить путем изучения материальных
и иных стимулов, а измерять эффективность этих стимулов – путем сопоставления числа отъезжающих
на Крайний Север и возвращающихся.
В такое же соответствующее операциональное определение переводился и результат действия
нормы, т.е. устанавливались путем изучения статистических данных, опросов, реальных сведений о
действии конкретной правовой нормы.
Соотношение результата и цели, взятых в своих операциональных определениях, количествен-
ных данных, и показывало эффективность действия правовых норм. Иными словами, эффективность
определялась как соотношение цели к результату действия нормы.
При этом, естественно, авторы стремились избежать вульгаризации, дилетантизма, были разра-
ботаны методики, которые при исследовании исключали воздействия на результат иных факторов, оп-
ределялись побочные результаты действия права и т.п.
Например, одно из исследований привело к четкому знанию, что незначительные по размерам
премии (так называемая «13-я зарплата»), которые в то время вводились для интенсификации труда, не
дают результатов, и даже, напротив, ведут к нарушениям трудовой дисциплины. А это ведь была вечная
и актуальная проблема социализма – как повысить производительность труда, и путь здесь был пройден
немалый: от трудповинности в 20-е годы, до карательных, уголовно-репрессивных мер в 40-е годы, до
идей материального стимулирования в 60-70-е годы. Малые размеры премий: 5-10 рублей в тогдашнем
масштабе цен – после их получения сразу же толкали работника не к станку, а в пивную, где эти малые
премии пропивались, никак не способствуя интенсификации труда, повышению производственной дис-
циплины и культуры, а, как уже упоминалось, вели совсем к другим результатам.
Итогом этого исследования явились достаточно обоснованные предложения о повышении раз-
меров материального стимулирования, что в общем-то имело прогрессивное значение с учетом бедст-
венного положения трудящихся.
Разумеется, изучение эффективности действия права не могло дать сокрушительных для адми-
нистративной системы выводов. Ограниченность исследовательских тем, недоступность многих стати-
стических данных, их фактическое отсутствие (например, выяснилось, что в стране не ведется мораль-
ная статистика) сдерживало развитие этой методологии. Но уже одно то, что в 70-е годы ученые заду-
мались над реальным действием права, ставили под сомнение необходимость принятия тех или иных
законов, создавало достаточно мощный критический заряд по отношению ко всей правовой системе со-
циализма.
Со временем это направление, методологически хорошо, добротно разработанное в теории пра-
ва, но методически весьма ограниченное, сошло почти на нет, и сейчас не слышно, чтобы где-то прово-
дились крупные правовые социологические исследования, к том числе по изучению эффективности
действия права. А нужда – и большая в них имеется на новом витке истории России. Низкое качество
многих законов, принимаемых Федеральным Собранием, законодательными органами субъектов феде-
рации, и объясняется в том числе недостаточностью их социологической, эмпирической проработки.
Правовой эксперимент не является чем-то новым для отечественной юридической мысли. Еще в
20-е годы прошлого века (XIX в.) Николай I вводил некоторые законы в действие, первоначально испы-
тав их в определенной сфере и сроки. Например, указом Николая I закон, первоначально испытанный
экспериментально в сфере торговли между Россией и Бухарой, вводился в действие «по разумению
опыта оного».
Увы, догматическая методология предшествующего этапа исключила правовой эксперимент из
законотворчества в 20-70-е годы отечественной истории. Более того, многие законы этого периода вво-
дились в действие спонтанно, неожиданно и несли на себе мрачную печать произвола и субъективизма.
Перед современной методологией и стоит сейчас задача возродить экспериментальную основу право-
творчества (разумеется, опять же только там и тогда, где и когда это возможно и целесообразно), осо-
бенно учитывая зыбкость нарождающейся правовой системы новой России. Впрочем, формулы некото-
рых указов Президента Российской Федерации «до принятия соответствующего закона» дают возмож-
ность экспериментальной проверки «указного» правового решения, учета его исполнения при подго-
товке и принятии закона.
Своеобразным правовым экспериментом явились введение зоны экономического благоприятст-
вования в Ингушетии. Однако постановлением Правительства РФ ¹ 821 от 3 июля 1997 г. этот экспе-