 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
минимумом. Под последним понималась «естественная» цена услуг труда – уровень заработной платы,
необходимый для физического существования, т.е. минимальное вознаграждение, которое должны
получать рабочие без расчета на то, что у них могут быть семьи и дети. Считалось, что прожиточный
минимум определяется привычкой и обычаем.
Классики в основном разделяли теорию Мальтуса, установившую жесткую зависимость роста
населения от продовольственных ресурсов общества. Именно эта теория помогла им обосновать теорию
заработной платы, определяемую прожиточным минимумом.
Классики отличали «естественную заработную плату», – ту, которая будет поддерживать
стационарную численность населения, от краткосрочной «рыночной заработной платы», которая
допускает рост населения, если превысит естественную заработную плату. Тенденция снижения уровня
заработной платы до прожиточного минимума свидетельствует, по их мнению, о перенаселенности.
Иначе говоря, они полагали, что оптимальна та численность населения, при которой доход на душу
максимален.
Следуя за Мальтусом, классики сводили причину бедности к простому соотношению темпа прироста
населения с темпом прироста жизненных благ, определяющих прожиточный минимум. Они выступали
против попыток побороть нищету, прибегая к прямым государственным субсидиям или к частной
благотворительности, так как это могло ослабить главное ограничение роста населения. Если
заработная плата в расчете на одного рабочего равна прожиточному минимуму, то устанавливается
равновесная численность населения. При меньшем населении будет производиться больше дохода, чем
нужно для поддержания прожиточного минимума, и, следовательно, население будет расти, но прирост
выше равновесной численности необходимо принудительно сдерживать. В устах классиков теория
народонаселения Мальтуса становится безжалостным аргументом в пользу ограничения семьи, и любые
меры в рамках этой политики оцениваются по их воздействию на темпы роста рождаемости.
Фонд заработной платы так же, как и спрос на труд, противопоставлялся классиками
существующему предложению труда. Норма заработной платы определялась ими путем деления всей
суммы денег, предназначенной для выплаты заработной платы, на число нанятых рабочих. Отсюда
следовало, что для повышения заработной платы нужно либо увеличить делимое, либо уменьшить
делитель, т.е. увеличить производство или сократить рождаемость. Теория рабочего фонда не
увязывалась с теорией минимума средств существования: рабочий фонд определялся из анализа спроса
на труд, а минимум средств существования – из его предложения.
Классики признавали знаменитый «закон рынков» Сэя, согласно которому в экономике, как бы
автоматически, обеспечивается равновесное состояние при полной занятости.
«Прибыль на капитал» определялась классиками как процент на капитал плюс надбавка за риск.
Классическая теория прибыли – это скорее обоснование процента, чем прибыли от
предпринимательской деятельности. Классики большей частью имели в виду владельца фирмы,
управляющего этой фирмой и в силу этого получающего как положенный процент, так и прибыль.
Поэтому гораздо правильнее было бы говорить о классической теории процента. Процент
обосновывался классиками как вознаграждение за воздержание, за отказ от потребления своего
богатства. Согласно их логике, капитал должен вознаграждаться, поскольку люди не откажутся от
использования покупательной способности, которой они располагают, пока не убедятся в том, что они
получат возможность потреблять в будущем больше, чем в настоящем.
Согласно их взглядам, прибыль зависит от высокой или низкой заработной платы, а норма прибыли
на капитал имеет тенденцию к снижению по той причине, что товары, приобретаемые на заработную
плату, производить дороже.
Классики опирались на понятие ренты, которое сформулировали физиократы. Они развили теорию
дифференциальной ренты, которую связывали с вовлечением в обработку менее плодородных и менее
пригодных земель, т.е. с убывающим плодородием. О ренте они рассуждали противоречиво: с одной
стороны, как о дифференцированной надбавке, которая задана уровнем цены, а, с другой стороны, как о