 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
42
(1) Наличие имущественного или неимущественного ущерба (laesio), причиненного действием
или упущением.
(2) Наличие у просителя оправдывающего реституцию основания (iusta causa), как-то: a) minor
aetas (менее 25 лет); б) quod metus causa;* в) error (редко); dolus malus (rause); г) временное
отсутсвие (в плену и т.п.).
(3) Своевременная просьба.
*Относительно metus, error, dolus malus см, ниже пп. 383, 387, 390.) causa; в) error (редко); dolus
malus (чаще); г) временное отсутствие (в плену и т. п.). (3) Своевременная просьба.
83. Действие реституции. Действие реституции заключалось в том, что она лишала силы факт,
приведший юридические отношения к существующему состоянию, и восстанавливала прежнее
состояние этих отношений.
Истец, получивший реституцию, должен был вернуть ответчику выгоду, полученную от
погашения юридического отношения, например, покупатель, получивший обратно уплаченную
цену, обязан вернуть продавцу купленный товар.
При применении реституции против судебного решения решение считалось несостоявшимся и
начинался новый процесс.
§ 26. Процессуальное представительство
84. Первоначальное недопущение представительства. Стороны в гражданском процессе
долго не могли возлагать на третьих лиц защиту своих интересов. Они должны были выступать
лично. И Гай (4. 82), и Юстиниан (1. 4. 10) утверждают, что некогда (olim) признавалось правило:
Nemo alieno nomine lege agere potest
— никто не может искать по закону от чужого имени. В
Институциях Юстиниана дается краткий очерк исключений из этого правила и последующих
смягчений. Допускалось выступление представителей pro populo — за народ (выступал
magistratus), pro libertate
- за свободу (assertor libertatis) и pro tutela
— по опеке (tutor
— опекун).
Закон Гостилия (около 175 г. до н.э.) допустил представительство на суде за лиц, попавших в плен
или отсутствующих по делам государства. При формулярном процессе представительство
отсутствующих и больных достигалось путем введения формул с перестановкой имен. Именно в
интенции фигурировало имя представляемого лица (dominus litis), а в кондемнации — имя
процессуального представителя. Судебный магистрат отдавал приказ присудить последнего или
(если представитель был со стороны истца) — противную сторону в пользу представителя.
Конечно, это было еще не полное судебное представительство, но преторское право этим дало
толчок дальнейшему его развитию.
85. Допущение cognitores и procuratores. Сначала признано было лишь непрямое
представительство, т.е. выступление лица в процессе не от имени представляемой стороны, а от
собственного имени представителя, однако за счет первой. Основанием допущения этой формы
представительства служила неспособность выступать в процессе ряда лиц, в силу возраста, пола,
состояния здоровья и других причин, и такая же неспособность городских общин и корпораций,
как таковых, участвовать в гражданском обороте в качестве носителей прав городов и других
коллективов. Интересы указанных категорий лиц в процессах представляли опекуны физических
лиц, агенты и синдики городских общин.
Институт представительства получил признание по существу в формулярном процессе. Здесь
представители впервые открыто выступали уже со стороны дееспособных лиц под именем
когниторов (cognitor). Они принимали это поручение от заинтересованной стороны — dominus litis
— и назначались последней in iure, путем обращения к противной стороне с установленными
словами: «назначаю тебе когнитора» (tibi cognitorem do). Присутствия последнего при этом не
требовалось, но его обязанности начинались с момента состоявшегося соглашения о его
допущении к процессу. Дальнейшим развитием представительства и более простой его формой
было назначение процессуального представителя — прокуратора (procurator ad litem). Достаточно
было предварительного неформального поручения, а иногда даже фактического выступления без
поручения, в качестве ведущего дела (negotiorum gestor'a
—
см. п. 555), главным образом на
стороне ответчика. Преторы побуждали таких прокураторов и их доверителей заключать