 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
222
собственности, возникает и получает большое распространение договор, направленный на
обращение вещей, на переход их из одного хозяйства в другое. Такой договор вошел в
употребление еще до того, как появились деньги, и представлял собой непосредственный обмен
вещи на вещь, т.е. мену (permutatio). Это соответствовало общим экономическим условиям
общества, только что переходившего от натурального хозяйства к меновому.
Origo emendi vendendique a permutationibus coepit. Olim enim non ita erat nummus neque aliud
merx, aliud pretium vocabatur, sed unusquisque secundum necessttatem temporum ac rerum
utilibus in utilia permutabat, quando plerumque evenit, ut quod alteri superest, alteri desit. Sed
quia non semper nec facile concurrebat, ut, cum tu haberes quod ego desiderarem, invicem
haberem quod, tu accipere velles, electa materia est, cuius publica ac perpetua aestimatio difficul-
tatibus permutationum aequalitate quantitatis subveniret. Eaque materia forma publica percussa
usum dominfumque non tarn ex substantia praebet quam ex quantitate, nec ultra merx utrumque,
sed alterum pretium vocatur (D. 18.1.1. pr. Paulus). - Происхождение купли-продажи коренится
в мене. Было такое время, когда не было денег, когда не называли одно — товаром, другое —
ценой, а каждый, в зависимости от надобностей момента и от характера вещей, обменивал
ненужное на то, что требуется: ведь нередко бывает так, что предмета, который для
одного является лишним, другому похватает. Но так как не всегда и не легко совпадало так,
чтобы у тебя было то, что нужно мне, а я в свою очередь имел то, что хочешь получить ты,
то был выбран предмет, получивший публичную постоянную оценку; посредством передачи
его в равном количестве устраняли трудности непосредственного обмена. Этому предмету
[мерилу ценностей] была придана публичная форма, и он приобрел распространение и
значение не cтолько по своей сущности, сколько по количеству, причем перестали называть
товаром [merx] то, что дает и та и другая сторона, а один из предметов стали называть
ценой [pretium].
В этих словах Павла рисуется историческая преемственность непосредственного обмена товара
на товар, как первичной формы меновых сделок, и пришедшего ей на смену обмена товара на
деньги, но опять-таки немедленного (купля-продажа на наличные). Дальнейшее развитие привело
к такому договору, когда немедленной передачи товара, с одной стороны, цены - с другой, могло и
не быть, т.е. пришли к договору, по которому стороны принимают на себя взаимные
обязательства: одна — передать товар, другая - уплатить за него цену.
В Институциях Гая (4. 28) упоминается, что еще законы XII таблиц предусматривали legis actio
per pignoris capionem, в случае, когда кто-либо, купив жертвенное животное, не платил за него
покупную цену. Из этих слов Гая можно заключить, что уже в эпоху XII таблиц была известна
купля-продажа в кредит. Но в то время она не была консенсуальным контрактом. Купля-продажа в
те далекие времена скорее напоминала реальные контракты (хотя она не принадлежала к их
числу): в отношении res mancipi совершалась man-cipatio, т.е. торжественная форма передачи
права собственности за кусок металла (меди), который тут же взвешивали на весах; в отношении
res nec mancipi совершалась неформальная передача (traditio) вещи. Только в классическом
римском праве складывается emptio-venditio в качестве консенсуального контракта.
Однако отголоски того периода в развитии римского права, когда денег еще не было и оборот
довольствовался непосредственной меной товара на товар, слышны очень долго. Мы находим эти
отголоски в спорах юристов, принадлежавших к школам сабиньянцев и прокульянцев. Даже
юрист III в. н.э. Павел (D. 18.1. 1.1), приводя споры сабиньянцев и прокульянцев по вопросу о том,
«an sine nummis venditio dici hodieque possit... veluti si ego togam dedi, ut tunicam acciperem» (т. е.
можно ли в настоящее время назвать продажей договор, в котором одна сторона обязуется отдать
другой стороне какую-нибудь вещь не за деньги, а за другую вещь, например, если я даю тебе
верхнее платье, тогу, а взамен получаю исподнюю одежду, тунику), не говорит категорически и
безусловно, что подобного рода договор не может быть признан куплей-продажей, а называет
вопрос спорным, dubitatur (представляет известные сомнения).
Поставив этот вопрос, Павел дает нам историческую справку, что юристы сабиньянской школы
(сам Сабин. Кассий) считали такую сделку куплей-продажей. Гай в своих Институциях (3. 41)
сочувственно приводит слова Сабина, что если лицо продает земельный участок и получает в
качестве покупной цены за него раба, то следует отношение понимать так, что продан участок, за