 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
82
вещью, обладает ею и знает, что имеет на это право; в случае фактического невладения собственник,
или законный обладатель, имеет право вернуть вещь в свое законное владение. Незаконное владение (р.
injusta) — это владение несобственника, возникающее по разным жизненным основаниям (не правовым,
а именно жизненным, что давало толчок для их переосмысления правом). В зависимости от основания
возникновения незаконного владения оно в свою очередь подразделялось на владение порочное, или
недобросовестное (р. malae fidei), когда обладатель фактически вещью владеет, но не имеет этого права
и знает, что не имеет этого права (попросту говоря, украл или иным образом присвоил вещь), и
владение «в доброй совести». Добросовестное владение (р. bonae fidei) возникало тогда, когда об-
ладатель вещи не имел права вещью владеть, поскольку у нее имелся собственник, но не знал, что не
имеет этого права. Основание владения, единожды возникнув, не могло измениться: вор не мог стать
добросовестным владельцем, даже если собственник вещи не предъявлял претензии или умер. «Никто
себе самому основание владения изменить не может». Однако качество владения было существенно
важно для его в дальнейшем правового признания: именно из незаконного, но добросовестного
обладания вещью сформировалось особое вещное право —
владение юридическое в котором
соединялось фактическое обладание вещью, стремление удержать эту вещь в своем обладании и
признание правом дозволенными таких стремлений в силу полезности оснований возникновения, однако
до времени не считавшейся полноправной собственностью по формальным причинам.
Основания, по которым незаконное владение признавалось добросовестным, были строго
определенными и перечень их в римском праве был исчерпывающим. Добросовестным считался захват
брошенного, но неиспользуемого участка земли, причем земли италийской (исторической для Рима),
когда собственник неизвестен или слыл отсутствующим по неопределенным причинам.
Добросовестным обладанием вещью было ее приобретение без предписанных правом формальностей,
если стороны не выдвигали друг другу претензий по поводу сделки между ними, и только отсутствие
исполнения строго предопределенных правом условий для данной сделки не делало перед лицом закона
происшедшее отчуждение переходом собственности. Добросовестным могло считаться владение и по
причине материального порока вещи, когда приобретший вещь не знал, что приобретает эту вещь у
несобственника (по общему принципу римского права, в абстрактном виде он не мог приобрести права
собственности, поскольку продавший ее был вором или также незаконным добросовестным
.владельцем); естественно, что ситуации, когда возникала необходимость обосновывать
добросовестность своего обладания, были связаны со случаями претензий со стороны третьих лиц,
прежде всего условных собственников вещи, выпустивших ее из своего фактического владения когда-
то и теперь предъявляющих претензию на возвращение вещи или возмещение.
(VII.3.2) Защита и давность владения.
Имея в своем основании фактическое господство лица над вещью, владение имело перед лицом
правозащиты несомненный приоритет: «Любой владелец уже тем, что он является владельцем, имеет
больше прав, чем тот, кто не владеет». Презумпция добросовестности и законности вытекала из самого
факта владения, и обратное предстояло доказывать заявляющей о своих правах на вещь стороне.
Против посторонних лиц защищалось даже порочное владение: только подлинный собственник вещи
имел право предъявить иск о возвращении украденного, а не кто-то третий, случайно узнавший о
наличии пропавшей вещи у кого бы то ни было.
Юридическое владение было сформировано преторским правом, поскольку законные нормы
римского права не создавали предпосылок для защиты несобственников. При условии «не тайного, не
насильственного и не по аренде» обладания вещью претор предоставлял владельцу правовую защиту
посредством интердиктов (см. § IV.4.4).
Интердикты предполагали защиту не против собственника
вещи (что происходило обычным судебным порядком), но против третьих лиц, так или иначе
посягнувших на владение, имеющее добросовестное основание. (Впрочем, фактическое владение
охранялось в любом случае, даже недобросовестное: так, самовольно нельзя отобрать вещь даже у
доказанного вора.) Интердикты по защите владения были двоякими: для владения недвижимостью и
для владения движимыми вещами. Интердикт по защите недвижимости был направлен на то, чтобы на
необходимое время обеспечить реальное обладание вещью и гарантировать лицу прекращение
посторонних посягательств на его владение (чтобы третьи лица не распахивали его участок, не
вселялись в его дом и т.д.). Интердикт по защите движимых вещей был направлен на обеспечение
интересов основного владельца по отношению к другим случайным (поскольку движимые вещи в
реальности легко могли выйти из владения: дал кому-то лошадь на день, человека, чтобы поднести
ношу и т.п.). В этих случаях споры разрешались арифметически: кто провладел вещью большую