 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
47
(вернуть долг, заставить исполнить обязательство и т.п.), то в любом случае оно лишалось этим самым
последующих возможностей предъявить судебные требования по поводу своих прав, в ряде случаев
лишалось прав на спорную вещь, а также могло в свою очередь понести штрафные санкции от другой
стороны.
Правовые, или юридические, действия по охране и восстановлению своих частных прав
предполагали обращение к уполномоченной на рассмотрение таких споров инстанции, общественному
или государственному суду (judicium). Заинтересованные лица выступали в особых ролях истца и
ответчика, их действия в общей форме обозначались как право требовать (agere) и возражать (negare).
Предполагались общие формы регламентации этих действий: так, истец должен был представить
вполне конкретное требование не только со стороны права, но и в отношении фактических
обстоятельств («Ищущий должен быть уверен в деле, ибо это в его власти — когда начинать спор... »),
тогда как ответчику могло быть извинительно незнание фактических обстоятельств требования, и это
незнание не служило поводом для проигрыша дела; бремя доказывания обоснованности требования
лежало на истце — «отрицание не нужно доказывать».
(IV.1.2) Общие презумпции в частном судопроизводстве.
Переход к судебным, или правовым, формам защиты своего частного права был связан как бы
взаимным согласием истца и ответчика относительно порядка и последствий этого обращения. В случае
третейского гражданского суда это согласие всегда составляет индивидуальный акт; в случае
обыкновенного, государственного или общественного суда это согласие предписывается
санкционированными традицией и правом процессуальными формами. И в той, и в другой ситуации
само рассмотрение дела, его оценка, тем более признание решения и последующей санкции требовали
хотя бы условного взаимного согласия о принципах судопроизводства. Таким образом исторически
сформировались некоторые общие презумпции процессуального права — своего рода аксиомы,
молчаливо признававшиеся за неоспоримые в ходе судебного разбирательства, без которых правовое
решение спора было бы невозможно. В итоге эти презумпции составили и некоторые общие черты
процессуальной культуры, основанной римской юридической традицией.
Судебное участие сторон и судоговорение исходило из требования подчинения авторитету судьи:
«Добросовестность и честность судьи не подвергаются сомнению, но его знание права и фактов может
оспариваться». Вынося решение, судья не обязан был давать им объяснения, тем более доказывать,
почему он избрал тот или другой вариант исхода дела. В противном случае судья терял бы свое
процессуальное положение и превращался в двойника-истца и двойника-ответчика в одном лице.
Судоговорение должно подчиняться требованию реальности и экономности, спор должен
находиться в сфере права (а не вопросов, например, о материальных свойствах вещи, проблем науки,
культуры, техники и т.п.). Признавалось, что доказательства и обоснования должны быть направлены
на обстоятельства дела с точки зрения права: «В вещах явных ошибается тот, кто прибегает к
авторитету закона, ибо очевидные истины не подлежат доказыванию». Не следовало доказывать, что
ночь — темное время суток, что долг следует возвращать и т.п. В отношении двойственности правовых
предписаний следовало руководствоваться общепринятыми правилами: «основания для исключений
должны быть доказаны» — тогда как применение нормы закона в качестве правила не подлежало
обоснованию.
Судебное рассмотрение и решение должно быть справедливым в отношении людей, т.е. граждан.
Задача суда в том, чтобы не только установить обстоятельства дела, но и дать оценку им с точки зрения
права, которое, в римской юриспруденции, было, в том числе наукой о добром и справедливом. «По
делам, где намерения добрые, хотя бы вещи и потерпели, да будет постановление возможно более
гибким». Все сомнения, неясности должны истолковываться возможно более благосклонно по
отношению к тем, на кого предполагалось возлагать ответственность по делу.
Судебная роль судьи должна быть ограничена содержанием требования. Судья — не властитель, не
наставник, не представитель римского народа, не религиозный авторитет. В его задачи не входит
восстанавливать вообще справедливость, вообще выяснять облик истца или ответчика, ход их жизни и
т.п. Решение должно приниматься только в соответствии с заявлениями сторон и представленными
доказательствами, вынесенное решение не может своим содержанием предписанием и предписанием
превосходить требование. В последнем обстоятельстве заключалась одна из важных особенностей
римского процессуального порядка: суд по частным искам был своего рода арбитром с ограниченной
содержанием требования задачей. По тем или другим причинам истец мог заявить требование не в