 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
97
совершает полного пробега – всегда что-то остается про запас, «мифы, подобно обрядам, бесконечны»*.
* См.: Леви-Строс К. Структурная антропология. С. 172–173.
Первобытное и научное мышление имеют и отличия. Первое подчинено логике чувственных
качеств, которая развертывается не в понятийной, а в образной и метафорической форме. В научном
мышлении понятие является логическим воплощением и обозначением образа, в первобытном – образ
обозначает понятие, внутренняя логика понятий, воплощающая в знаках, скрыта за чувственно
воспринимаемыми образами.
Леви-Строс считает, что в первобытном «диком» мышлении существовала гармония чувственного
и рационального, оно подчинялось «логике чувств», оперируя логическими структурами, было в то же
время конкретным, образным, метафорическим. «Логика чувственных качеств» считается прообразом
современной науки. «Анатомия» человеческого ума, его важнейшие структуры едины и у
первобытного, и у цивилизованного человека. Первобытная логика, несмотря на чувственную
конкретность, была мощным орудием классификации и рационального освоения окружающего мира,
создала предпосылки неолитической технической революции и возможности для становления
современной цивилизации.
Леви-стросовский суперрационализм признает научную ценность не только собственно научного
знания, но и других духовных структур. Например, считается, что неолитическая и галилеевская наука
различаются лишь количественно, а также по способам закрепления знаний – первая использует знаки,
вторая формулирует понятия, но получаемые результаты и там и там одинаково научны. По мнению
Леви-Строса, все формы мышления, в том числе обычно признаваемые вненаучными, способны
продуцировать научные знания.
Существенное место в методологии Леви-Строса занимает концепция соотношения сознания и
бессознательного. Сознание появляется на пересечении множества бессознательных структур,
знаковые системы подчиняются скрытым закономерностям, недоступным прямому наблюдению.
Глубинные пласты культуры включают бессознательные «ментальные структуры», опосредствующие
связь сознания с миром. Бессознательно возникающие на ментальном уровне фундаментальные
неизменные структуры внедряются в социальную жизнь. Видами символизации бессознательного
считаются метафора (греч.
– переносное значение слова) – перенесение свойства одного
явления на другое на основании общего признака – и метонимия (греч.
– переименование) –
замена одного слова другим на основе связи их значений по смежности. Символизируются, по Леви-
Стросу, не столько предметы и состояния, сколько отношения между объектами и лицами.
В своей структурной антропологии Леви-Строс отвел значительное место исследованию мифов,
религии, тотемизма, магии, его считают автором структурной типологии мифов.
Мифологию (учение о мифах) он рассматривает в качестве раздела «религиозное этнологии»*
(этнологического изучения религии), поскольку находит много общего у мифа и религии, хотя не
отождествляет их. Первобытный миф выражает религиозную традицию и ритуальный обычай**.
Изучая структуру мифов, тотемизм, магию, ритуал, ученый выявляет и ряд существенных
характеристик религии.
* См.: Леви-Cтpoc К. Структура мифов // Вопросы философии. 1979. ¹ 7. С. 152.
** Леви-Строс К. Указ. соч. С. 155. .
Логика чувственных качеств «дикого» мышления выражается не в понятиях, а в метафорических и
символических формах и наиболее часто в таких явлениях, как миф, тотемизм, система родства.
«Изначальная логика» – это «логика оппозиций и корреляций, исключений и включений,
совместимостей и несовместимостей»*. Она фиксирует конкретные пары противоположностей, а затем
трансформирует их в другие, тоже конкретные пары.
* Леви-Строс К. Тотемизм сегодня // Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994. С. 98. ,
Принимая различение языка и речи в духе Соссюра, Леви-Строс говорит, что миф – это
неотъемлемая часть языка, но находится как бы одновременно в языке и вне его, выявляется через
слово, в процессе речи. Он представляет собой «лингвистическое явление». Миф определяется через
временную систему, специфика которой состоит в соединении обратимого и необратимого времени.
Миф всегда связан с прошлыми событиями: «до сотворения мира», «в давние-давние времена» и т.д. Но
эти события, происходящие, как считается, в определенный момент, образуют постоянную структуру,
одновременную как для прошлого, так и для настоящего и будущего. Таким образом, специфичным для
мифического времени является его двойная природа, одновременно обратимость и необратимость,