 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
21
Юм обращает внимание на роль эмоций и аффектов в возникновении политеистических верований.
Деятельность представления и мысли в ходе создания образов богов происходила под влиянием
аффекта, а таким аффектом не могла быть отвлеченная любознательность или чистая любовь к истине:
этот мотив слишком утонченный для грубых умов; он привел бы людей к вопросам о миропорядке, т.е.
к предмету, недоступному для их узкого кругозора. Первоначальные религиозные представления у всех
народов, исповедовавших политеизм, были вызваны не созерцанием творений природы, но заботами о
житейских делах, а также теми непрестанными надеждами и страхами, которые побуждают к действию
ум человека. «Следует предположить, – пишет Юм, – что на варваров могли повлиять лишь
повседневные человеческие аффекты: тревожные заботы о счастье, страх перед грядущим несчастьем,
боязнь смерти, жажда мести, стремление удовлетворить голод и другие жизненные потребности.
Обуреваемые подобного рода надеждами и страхами, в особенности же, последними, люди с трепетным
любопытством исследуют направление будущих причин и рассматривают разнообразные
противоречивые происшествия человеческой жизни. И в этом беспорядочном зрелище их смущенный и
изумленный взор усматривает первые смутные проявления божества» [2–5. С. 379–380]. Философ
полагает, что любой из человеческих аффектов может привести к идее невидимой разумной силы:
надежда и страх, благодарность и состояние уязвленности. Однако люди гораздо чаще оказываются
повергнуты на колени под воздействием мрачных, а не радостных аффектов. Благополучие человек
принимает как нечто должное и не особенно задается вопросом о его причине. Оно вызывает веселое
настроение, прилив энергии и активности, и при таком настроении у людей нет времени и желания
думать о таинственных и невидимых сферах. С другой стороны, каждый несчастный случай тревожит и
наводит на размышления о вызвавших его причинах. В человеке просыпается страх за будущее,
появляются недоверчивость, ужас и меланхолия.
Одной из предпосылок религии Юм считает существующую в воображении склонность к
антропоморфизму, одушевлению и персонификации природных явлений. Люди обладают общей
склонностью представлять все существующее подобным себе и приписывать каждому объекту
качества, с которыми они близко знакомы. Они усматривают на Луне человеческие лица, в облаках –
армии, в вещах, которые причиняют страдание или доставляют удовольствие, – соответственно добрую
или злую волю. Мышление, разум, аффекты, чувства переносятся на богов. Люди признают свои
божества особым видом человеческих существ, вышедших из их среды и сохранивших все
человеческие аффекты и стремления, равно как и органы человеческого тела.
Юм подметил, что в системах политеизма большую роль играет аллегория – как физическая, так и
моральная [2–5. С. 392– 393]. Присутствие аллегорий обусловлено стремлением примирить
противоположные склонности: с одной стороны, верить в существование невидимой разумной силы в
природе, а с другой – задерживать свое внимание на чувственных, видимых объектах; эти склонности
заставляют людей соединять невидимую силу с каким-нибудь видимым объектом. В невежественные и
варварские времена люди обожествляли растения, животных и даже грубую неорганизованную
материю, чтобы не остаться без чувственного объекта поклонения. Согласно политеизму, Солнце, Луна
и звезды – боги; в источниках обитают нимфы, а на деревьях – дриады. Даже обезьяны, собаки, кошки
и другие животные часто становятся в глазах политеистов священными и пробуждают в них
религиозное благоговение. Бог войны представляется гневным, жестоким и необузданным; бог поэзии
– изящным, галантным и любезным; бог тревоги – вороватым и плутоватым. Купидон – это сын
Венеры, музы – дочери Памяти (Мнемозины); Прометей – мудрый, а Эпиметей – неразумный брат, а
Гигея, богиня здоровья, происходит от Эскулапа, бога медицины, и т.д.
Боги политеистов весьма мало превосходят людей, и потому сильное чувство почитания или
благодарности к какому-нибудь герою или благодетелю народа легко побуждает к превращению его в
бога, к пополнению небес «рекрутами, набираемыми среди человечества» [2–5. С. 394]. Юм упоминает
предположение, что большинство богов Древнего мира некогда были людьми и что они обязаны своим
апофеозом восхищению и любви к ним народа. Действительная история их жизни искажалась
преданием, a в творениях поэтов, мастеров аллегорий и жрецов сделалась богатым источником
вымысла.
Политеизм и теизм (монотеизм)
Юм выдвигает и обосновывает мысль о том, что теизм (монотеизм) происходит из политеизма [2–5. С.
398, 400]. У какого-то народа на определенном этапе истории, при признании существования
нескольких ограниченных богов, выделялось одно божество, которое становилось объектом особого
почитания и поклонения. Люди могли предположить, что при распределении власти и территории