 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
19
в памяти которого воскресает живой образ Чермного моря, пустыни, Иерусалима или Галилеи, не
может сомневаться в чудесных событиях, о которых повествуют Моисей и евангелисты. Живая идея
этих мест способствует легкому переходу к фактам, которые предполагаются связанными с данными
местами отношением смежности, и укрепляет веру, усиливая живость представления. Воспоминание об
этих полях и реках оказывает на простого человека такое же влияние, как новый аргумент [2–3. С. 211].
Происхождение и основание религии
По мнению Юма, в исследовании религии преимущественно привлекают внимание два вопроса: об
основании религии в разуме и о ее происхождении из природы человека [2–5. С. 371]. На первый
вопрос может быть дан самый очевидный и ясный ответ: весь строй природы свидетельствует о
существовании разумного Творца, и ни один рассудительный исследователь не может отойти от веры в
изначальные принципы «истинного теизма и религии». Второй вопрос – о происхождении религии из
природы человека – «представляет несколько больше трудностей». По мнению философа, хотя вера в
невидимую разумную силу была весьма широко распространена среди человеческого рода всюду и во
все времена, однако она, быть может, не была настолько всеобщей, чтобы не допускать исключений, и
вызванные ею идеи не отличались единообразием. С одной стороны, были открыты некоторые народы,
не обладающие никакими религиозными чувствами, с другой – нет таких двух народов и вряд ли
найдутся два таких человека, которые в точности сходились бы в этих своих чувствах. Начальные
религиозные принципы не первичны, а вторичны, производны. «Предвзятая идея» невидимой разумной
силы не порождается каким-либо особым инстинктом или же первичными естественными
впечатлениями вроде тех, которые дают начало себялюбию, половой любви, любви к потомству,
благодарности, мстительности. Каждый из этих инстинктов всеобщ у всех народов и во все времена,
каждому из них всегда соответствует точно определенный объект, к достижению которого он
неуклонно стремится. Но хотя склонность верить в невидимую разумную силу и не есть изначальный
инстинкт, она все же является «общим свойством человеческой природы», есть «род метки или печати»,
«образ или оттиск» Творца Вселенной [2–5. С. 441, 442]. Юм стремится найти те принципы, которые
порождают первоначальную веру, и раскрыть случайности и причины, которые направляют ее
действия. Монотеизм не был древнейшей формой религии; люди в доисторические первобытные
времена не могли иметь представления о едином Боге. Обоснованный при помощи рассуждений теизм
не мог быть первоначальной религией человечества. «...Если мы рассмотрим, – рассуждает Юм, –
развитие человеческого общества от грубых (его) начал до более совершенного состояния, то окажется,
что политеизм, или идолопоклонство, был и необходимо должен был быть первоначальной и наиболее
древней религией человечества» [2–6. С. 372]. Чем дальше мы углубляемся в древность, тем больше
находим человечество погруженным в политеизм; самые древние предания показывают нам политеизм
в роли общенародного и господствующего исповедания.
Для обоснования своей точки зрения Юм указывает на данные этнографии, которые, как он
полагает, свидетельствуют о том, что все дикие племена Америки, Африки и Азии придерживаются
идолопоклонства и нет ни одного исключения из этого правила. С другой стороны, философ ссылается
на ход «естественного развития человеческой мысли». Невежественная масса должна была обладать
каким-нибудь примитивным и обыденным представлением о высших силах, прежде чем она оказалась в
состоянии достигнуть понятия о том совершенном существе, которое внесло порядок во все
мироздание. Мы имеем столько же оснований воображать, что люди жили во дворцах раньше, чем в
хижинах и хибарах, или же изучали геометрию раньше земледелия, как и утверждать, будто они
представляли себе, что божество есть чистый, всеведущий, всемогущий и вездесущий дух, до того, как
рисовали его в образе хотя и могущественного, но ограниченного существа, обладающего
человеческими страстями и стремлениями, человеческим телом и органами. Наш ум постепенно
восходит от низшего к высшему: отвлекаясь от того, что несовершенно, он образует идею
совершенства; начиная различать более благородные стороны своей собственной организации от более
грубых, он научается переносить на божество только первые, к тому же придавая им большую
возвышенность и утонченность. И хотя Юм допускает, что тщательное исследование порядка и
организации Вселенной доставляет аргумент в пользу теизма, но не считает, что это соображение могло
оказать влияние на человечество, когда последнее создавало свои первые грубые представления о
религии. У дикого, во всем нуждающегося животного (каким был человек при первоначальном
зарождении общества), обуреваемого многочисленными потребностями и страстями, не было времени
восхищаться видимой правильностью природы.
Незнакомые с астрономией, со строением растений и животных, слишком мало любознательные,