0113 - page 14 of 164

литературоведческой науке субъективность, а также практическое воплощение некоторых

методологических крайностей, о которых речь ниже, породили принципиальные дискуссии о научности

литературоведения, о возможности и целесообразности научного постижения литературно-

художественного целого. В этих дискуссиях почти сразу же наметились две крайности. Одна из них

состояла в признании современного литературоведения сплошь субъективным, а потому и ненаучным.

Будущая же научность литературоведения виделась прежде всего в достижении им точности

естественных наук, то есть точности числовой, математической. Приверженцы этого взгляда (наиболее

ярко он проявился в литературоведческом структурализме) опирались на известное суждение

основоположника кибернетики Н. Винера о том, что всякая наука лишь постольку наука, поскольку

использует математический аппарат, «степень научности равна степени математизации». В ход шли

статистические подсчеты, выведение формул, построение графиков и т.п., но скоро стало ясно, что

подобный анализ дает для постижения художественной сути произведения еще меньше, чем

«традиционное» литературоведение, ибо игнорирует главное – содержание произведения и его

эстетические свойства. Против методологических установок этого «сверхточного» литературоведения

выступил целый ряд ученых – М.Б. Храпченко, П.А. Николаев, Г.Н. Поспелов, Д.С. Лихачев и др.

Весьма экспрессивно, но вместе с тем строго доказательно и очень глубоко по существу опроверг

методологические установки структурализма П.В. Палиевский, указавший, что стремление к точности

здесь вырождается в «ту самую ложно понятую, фетишизированную научность, которая закрывает

собой предмет, вместо того, чтобы дать ему высвободиться»*. Ученый указал и на главную опасность

такой методологии – «потерять богатство человеческого содержания, а заодно и само искусство».

* Палшвский П.В. Литература и теория. М., 1978. С. 98.

Полемика с приверженцами математической точности в литературоведении привела к тому; что

глубже был разработан вопрос о специфике литературоведческой точности и научности. Если ее

природа – не математического характера, то какого? Точность и научность обеспечиваются

соответствием научных положений и выводов своему предмету – вот такой важнейший вывод был

сделан в этих работах. При этом подчеркивалось, что «в попытках обрести точность нельзя стремиться

к точности как таковой и крайне опасно требовать от материала такой степени точности, которой в нем

нет и не может быть по самой его природе»*. «Чем в большей мере принципы и приемы исследования,

применяемые той или иной наукой, соответствуют природе предмета этой науки, чем сильнее они

опираются на объективные существенные и специфические особенности жизни и развития ее предмета,

тем большей степенью научности могут обладать ее исследования»**.

* Лихачев Д.С. О точности литературоведения // Литературные направления и стили. М., 1976. С. 15.

** Поспелов Г.Н. О научности в литературоведении // Поспелов Г.Н. Вопросы методологии и поэтики. М., 1983. С. 15.

Еще в 1936 г. выдающийся российский ученый Б.И. Ярхо указал, что основной и, в сущности,

единственный признак научности – установление законов и закономерностей в предмете науки*. В

исследованиях последних лет этот вывод был еще раз аргументирован и подтвержден. Научность

литературоведения будет выражаться в установлении достаточно устойчивых закономерностей,

касающихся художественной литературы – типических связей внутри литературных фактов и между

ними, тенденций развития и т.п. Иными словами, литературоведение будет наукой тем больше, чем на

большее количество «почему» сможет ответить указанием на закономерные, причинно-следственные,

* Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения // Контекст – 1983. Литературно-теоретические исследования. М.,

Наряду с попытками придать литературоведению несвойственную его предмету степень точности и

научности, существует методологическая тенденция, в принципе отвергающая возможность научного