 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
12
8. В чем состоит сущность художественной условности?
9. Что такое «наивно-реалистическое» восприятие литературы? В чем его сильные и слабые
стороны?
10. Какие проблемы связаны с понятием автора художественного произведения?
2.
Научное рассмотрение художественного произведения и его задачи
Объективное и субъективное в литературоведении
Художественное произведение как объект научного познания существенным образом отличается от
всех других объектов. Оно не противостоит научному сознанию как чистый объект, как «вещь». Оно
наполнено субъективностью и апеллирует к субъекту; материал исследования в литературоведении
предстает активным, постоянно формирующим само исследовательское сознание.
Эти аспекты научного литературоведения были обстоятельно проанализированы М.М. Бахтиным,
который в результате пришел к выводу об особой форме литературоведческого научного познания –
познания как диалога двух личностей – автора и воспринимающего – при посредничестве
художественного произведения*. Следствием из этого фундаментального вывода явилась мысль о
принципиальной бесконечности, незавершенности познания, которое не может застыть и окостенеть,
пока продолжается диалог автора произведения со сменяющими друг друга поколениями.
___________________
* Бахтин М.М. К методологии литературоведения // Контекст – 1974. Литературно-теоретические исследования. М.,
1975. С. 203–212.
По-видимому, М.М. Бахтин все же преувеличил невозможность объективировать объект
литературоведческого изучения (как это можно сделать – об этом речь чуть ниже). Концепция познания
как только диалога, в котором пропадает момент объективного предстояния произведения
исследовательскому сознанию, момент их раздельности, ведет, очевидно, к принципиальной
невозможности объективно (то есть достоверно) знать что-либо о произведении. Такой подход в
пределе уничтожает литературную науку как науку. И все-таки в соображениях ученого о специфике
литературоведческой методологии есть немало справедливого и ценного.
Прежде всего это осознание того, что не только восприятие литературного произведения, но и его
научное познание проникнуты субъективностью на порядок выше, чем точные науки. Ведь прежде чем
начать научно познавать произведение, мы должны его субъективно воспринять, о чем речь шла выше.
Далее, если мы хотим изучать произведение не как набор звуков, слов, фраз, а в его настоящем виде –
как эстетическое явление, – мы неизбежно должны будем в огромной мере учесть то субъективное
впечатление, те эмоции, которые мы получили в процессе «просто чтения». Иначе наш анализ будет
анализом текста, речевой структуры, идеологически значимых высказываний – словом, чего угодно,
только не художественного произведения как явления искусства. Проиллюстрируем сказанное
маленьким примером – финалом стихотворения М. Исаковского «Враги сожгли родную хату...». Оно
заканчивается строчками: «А на груди его светилась // Медаль за город Будапешт». Прежде чем
приступать к анализу, надо лично ощутить и понять горечь и величие этих строк, сказанных о человеке,
у которого «враги сожгли родную хату, // Сгубили всю его семью...», который «три державы покорил»,
домой вернулся, а там лишь пепелище и могила... В сущности, объектом научного изучения в равной
степени становятся и названные эмоции, и
их словесно-художественное выражение, только тогда
анализ раскроет в произведении нечто важное и существенное. Равнодушному же восприятию будет
доступна в лучшем случае лишь информация о храбрости героя, награжденного медалью за взятие
Будапешта – и только; информация, сама по себе в данном случае совершенно неважная,
несущественная. Иными словами, анализ, не учитывающий субъективного восприятия, рискует
оказаться чистым формализмом.
Стало быть, необходимой предпосылкой литературоведческого анализа становится «вхождение»
исследователя в свой предмет, и наоборот – «принятие» художественного мира в свой внутренний мир.