 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
32
нравственной сфере были поистине ужасающие, но коммунистический авангард противопоставлял этой
низменной «правде фактов» одному ему ведомую «правду жизни» или правду истории. Его не
интересовали «явления», он довольствовался «сущностью»: сохранением и упрочением главного
преимущества социализма – общественной собственности на средства производства. Он нехотя
признавал, что на Западе «пока что» по многим показателям жизнь лучше, но поскольку у нас –
передовая форма собственности, а у них – отсталая, то вопреки всем свидетельствам повседневности
нас надо признать вырвавшимися далеко вперед, а их – безнадежно отставшими.
Сегодня история, кажется, повторяется. Вдохновленный очередным великим учением – Чикагской
школой – либеральный эксперимент в России сопровождается неслыханными провалами и откатами в
варварство. Качество повседневности – материальное, культурное, моральное – деградирует с
пугающей стремительностью. Но либеральный «авангард» и в этих условиях гордится «верностью
учения», ставя его букву выше нрав и интересов самой жизни. А поскольку в силу указанных провалов
надежды на народную поддержку исчезли, то «авангард» занялся настоящей «критикой народа» – его
неисправимой исторической наследственности, его менталитета, ценностей и традиций. Поэтому
политический лозунг классического либерализма «Избиратель всегда прав», современные либералы
готовы, кажется, сменить на противоположный.
Парадокс либерализма, особо заслуживающий того, чтобы быть отмеченным, состоит в следующем.
Общепризнанной добродетелью либерализма, которую его адепты не устают подчеркивать, является
плюрализм*. Однако надо уточнить содержание и границы этого плюрализма. Плюрализм
либерализма – это семейный плюрализм Запада, отсюда не распространяемый на его взаимоотношения с
другими народами и культурами. В горизонт либерального плюрализма попадают отношения между
различными силами, относящимися ко внутриполитическому спектру, причем – не считая его крайних
полюсов, левого и правого радикализма**. Этика политической жизни Запада, поддерживающая
климат нормальной политической соревновательности между партиями и группировками, в самом деле
предполагает признание законности других интересов и других точек зрения. Это и есть плюрализм.
* Плюрализм – социально-философская и политическая позиция, согласно которой существует множество независимых
и равноправных начал (позиций, интересов, партий, идеологий), разнообразие которых продуктивно.
** Радикализм –
установка на крайние позиции и решительное, ни перед чем не останавливающееся претворение в
жизнь тех или иных идейно-политических принципов.
Однако даже во внутренней политике он имеет свои не всегда проговариваемые, но практически
ощутимые границы. Это – границы конформизма* к данному строю, данному укладу, данной
(господствующей) системе ценностей. Откровенные нонконформисты, пытающиеся спорить вне
границ, очерченных так называемым общенациональным консенсусом (согласием устойчивого
большинства по поводу базовых ценностей западного общества), вытесняются из сферы принятия
политических решений и обрекаются на статус политических маргиналов. Их мнение не представлено в
парламенте, в «большой прессе», на телевидении, на различного рода политических форумах, где
основные политические силы достигают компромисса. Всем известно, например, что различие между
двумя «вечными» партиями Америки – республиканской и демократической – столь невелико, что
порою поражаешься неустанной готовности американцев принимать участие в игре этих соперников,
ибо отнюдь не всегда ясно, по поводу чего же они соперничают. Пожалуй, не во всякой политической
культуре могла бы десятилетиями воспроизводиться ситуация «споров о частности». В других
политических традициях, где избиратель не столь однороден и склонен «спорить по существу»,
политические качели Америки вряд ли бы кого устроили.
* Конформизм –
установка на пассивно-приспособительный, соглашательский тип поведения в социальной жизни и в
политике.
Эта ситуация благоприличного либерального плюрализма, постоянно помнящего о своих границах,
сменяется полной нетерпимостью, когда речь заходит о взаимоотношениях Запада с не-Занадом. Когда
дело идет о плюрализме мировых культур и укладов,
то из всех течений Запада может
быть самым
нетерпимым и догматическим оказывается именно либерализм. Все открытия современной
культурологии и этнологии, касающиеся равноценности культур, неизбежности и благотворности
культурного многообразия мира, нрава людей следовать своей культурной традиции и своим
представлениям о счастье, даже если в других культурах эти традиции и представления
воспринимаются как экзотические – все эти установки культурного плюрализма остались чуждыми