 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
18
мировым устройством, западный человек проявил равнодушную (или великодушную – как посмотреть)
терпимость ко всему тому в мире, что прямо не затрагивало его прагматических интересов.
2. Политическое содержание технологического принципа
Человек политический европейского Нового времени является разновидностью «технологического»
человека. В своем отношении к обществу он исповедует примерно те же установки, которые выше были
раскрыты как проявления технологического принципа вообще. Отправным пунктом политического
утилитаризма является ощущение разъединенности с окружающим обществом, отсутствие чувства
сыновней причастности к его заветам и традициям. Наука политики – холодная инструментальная
наука, которая учит тому, как достигать результатов, а не тому, как следовать ценностям. Она
вырабатывается людьми, не чувствующими себя связанными заветами и кодексами того или иного
общества. Основания такой науки заложил политический мыслитель эпохи Возрождения Никколо
Макиавелли*
(1469–1527). Он впервые со всей откровенностью выступает не в качестве учителя
политической мудрости, раскрывающего суть общественного порядка и его космологическое** и
антропологическое назначение, а в качестве эксперта, выдающего полезные рецепты держателям или
соискателям власти.
* Макиавеллизм –
образ политического поведения, при котором ради поставленных целей считается приемлемым и
оправданным использование любых средств вплоть до самых вероломных, коварных и жестких. Термин связан с именем
итальянского политического деятеля и мыслителя Н. Макиавелли.
** Космология – философское учение о строении мира.
Макиавелли проблематизирует ситуацию власти, т. е. раскрывает ее не со стороны традиционного
наследственного монарха, получающего власть готовой, а со стороны того, кто желает заполучить и
удержать власть, либо ранее ему не принадлежавшую, либо оспариваемую другими претендентами. Вот
почему его наука о власти, как правило, адресована новому государю. «Трудно удержать власть новому
государю. И даже наследному государю, присоединившему новое владение – так что государство
становится как бы смешанным, – трудно удержать над ним власть прежде всего вследствие той же
естественной причины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах. А именно: люди, веря,
что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте
убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого»*.
* Макиавелли Н. Государь //Избранные произведения. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 52-53.
Здесь Макиавелли обрисовал извечно повторяющуюся ситуацию власти в посттрадиционном
обществе, где власть не вписывается в высший природно-космический и Божественный порядок, а
выступает как дело грешных рук человеческих. В таком обществе воспроизводится хорошо знакомый
нам цикл: люди со временем все больше начинают тяготиться прежней властью, находя в ее практиках
все больше свидетельств греховности и субъективности: обращенности не на общее благо, а на благо
самих правителей. Когда соответствующие настроения становятся массовыми и достигают известного
накала, в обществе появляются альтернативные идеи и альтернативные лидеры, с которыми народ
начинает связывать свои надежды. Возникает характерное для таких переходных периодов черно-белое
утопическое видение: прежней власти приписываются все изъяны и неустройства общественной жизни,
а новой, которую обещают претенденты, – золотые ключи от счастья.
Но когда приходят новые правители, не только неизменно оказывается, что данные ими обещания не
выполнены, но что их правление, как более удаленное от традиции, является более беспринципным и
затратным. В этих условиях перед новыми правителями возникает задача: сохранить власть вопреки
уже развеявшимся народным иллюзиям, вопреки усиливающемуся разочарованию общества,
возложившего на них столько надежд и теперь чувствующего себя жестоко обманутым. Так вот, самое
знаменательное состоит в том, что инструментальная (технологическая) наука Макиавелли обращена не
к тем, кто обманулся и обманут, а к самим властным обманщикам, желающим во что бы то ни стало
сохранить свою власть. Только здесь, в этом моменте, проявляется во всей своей обнаженности
технологический принцип – принцип использования тех инструментов и рычагов, посредством которых
можно удержать власть вопреки всяким представлениям о ценности и социальной справедливости.
Наука о власти обращена не к лучшим, думающим о народном благе или высшей справедливости, а к
худшим – тем, кто видит во власти незаменимое средство обретения выгод и привилегий. Поэтому