 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
134
Оценивая в социокультурном плане современные отношения Запада и не-Запада, трудно отрешиться
от впечатления, что некоторые идеологи Модерна, вооруженные новейшим культурологическим
знанием, намеренно давят на уязвимые нервные точки незападных культур, и в первую очередь той
культуры, мобилизующих потенций которой они особенно опасаются. Судя по всему, в этом качестве
для них сегодня выступает русская культура. Модерн и здесь ведет себя как энтропийная сила: во имя
достижения своих, в общем-то малых геополитических целей он готов разрушать великое и
незаменимое — культурные средства самозащиты жизни на Земле.
Пора уже понять культуру не социоцентрично, а космоцентрично —
как планетарный
антиэитропийный фактор и незаменимое средство самозащиты той формы жизни, какую представляет
человечество как вид. Вопреки всем утопиям Модерна, сохраняется правота великого библейского
приговора: «Со скорбью будешь питаться от нее (земли. — А.П.) во все дни жизни твоей... в поте лица
своего будешь добывать хлеб до тех пор, пока не возвратишься в землю...».
Сегодня, подводя некоторые итоги планетарной эпопеи Модерна, надо оценить их не только в свете
экологии, но и в свете антропологии. Напрашивается мысль, что Модерн способствует насаждению
таких морально-психологических качеств у человека, которые делают проблематичным его длительное
планетарное существование. В частности, та потребительская личность, которую формирует
современная манипулятивная система Модерна, вряд ли способна на длительное историческое
существование. Этой личности недостает мотиваций, необходимых и для того, чтобы выносить
неизбежные тяготы жизни, и для того, чтобы нести бремя ответственности перед другими. Возникает
своего рода девитализация и десоциализация человека.
Здесь самое время вернуться к формулам, иллюстрирующим экоцид* и этноцид Модерна. Формула
М-Ж-М, иллюстрирующая своего рода союз Модерна с мертвой материей (М), приращиваемой за счет
жизни (Ж), отличается от обычных выкладок экологического алармизма тем, что преодолевает
привычную дихотомию «человек — природа». В этой формуле человек выступает как часть теснимой и
разрушаемой природы, отступающей перед мертвой материей довитального Космоса и поствитальной
техники.
* Экоцид - убивание природы. Земли как геобиосистемы — носительницы жизни.
Живая природа не способна сегодня сама себя защитить — ее восстановительных механизмов давно
уже недостаточно для этого. Следовательно, человечеству нужна новая картина мира, в которой
человеку возвращается связь с матерью-землей, сопричастность ее геобиоценозам*. Парадоксальным
образом подтверждается жизненность той картины мира, которую сформировала восточно-
христианская культура, предложившая синтез Неба и Земли, витального и сакрального,
теллургического и теократического начал.
* Геобиоценозы -
естественно сложившиеся эволюционные звенья, объединяющие геологические и биологические
элементы нашей планеты в неразрывную и гармоничную взаимоподдерживающую систему.
В этой картине мира Земля имеет особый статус: это не кладовая сырья и энергоносителей и не
«мастерская», а колыбель жизни, из которой человека грозят сегодня выбросить, заманивая благами
технического прогресса. Индустриализация и урбанизация как порождение Модерна — суть формы
наступления на жизнь. Следовательно, человечеству предстоит выработать альтернативные формы
постиндустриализма и постурбанизма. Необходимо, чтобы наши социальные практики соответствовали
другой, противоположной формуле: Ж-П-Ж, в которой практики (П) становятся средством
самовозрастания, самоутверждения жизни.
Для того чтобы таким образом повернуть «колесо истории», т.е. противопоставить энтропийным
практикам Модерна жизнеспособную альтернативу, необходимо наделить человека новой функцией —
носителя жизни (не в значении одной только детородной способности). Сегодня создается впечатление,
что человечество ведет с планетой Земля игру «с нулевой суммой»: прирост населения означает
возрастание антропогенной нагрузки на планету — вплоть до разрушительных перегрузок.
Основываясь на этом, западные эксперты предупреждают об опасностях перенаселения, при этом
связывая основную угрозу с демографическим бумом «недоразвитого Юга». Однако здесь необходимо
раскрыть софизм западных демографических алармистов: когда они оценивают опасности, вытекающие
из роста населения «третьего мира», они проецируют на него технологические стандарты самого
Запада. Необходимо уточнить, о демографическом буме какого антропологического типа идет речь:
того, кто во всеоружии современной техники довершает «завоевание природы», или того, кому