 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
66
Нормы права призваны прежде всего фиксировать взаимные претензии и обязанности,
вытекающие из спонтанно формирующихся в гражданском обществе отношений.
Основное различие норм права от норм обычая и морали состоит в том, что действенность первых
обеспечивается силой государства, а вторых — обществом. В правовом государстве только законно
избранное правительство правомочно применять силу в качестве инструмента принуждения. Как
подчеркивал немецкий правовед XIX в. Р. Еринг, право никогда не может заменить или вытеснить
основной стихии государства — силы. Слабость власти есть смертельный грех государства, она
зачастую в глазах людей менее простительна, чем жестокость и произвол со стороны государства. Не
случайно, например, в мусульманском мире средневековья был весьма популярен хадис: «имам-
деспот лучше смуты». В Европе в период религиозных войн формировалось убеждение, что даже
тирания лучше гражданской войны, ввергающей народ в хаос. И действительно, нередко для
большинства людей бывает важнее эффективность и дееспособность власти в обеспечении порядка в
обществе, нежели ее легитимность и демократичность. Именно из-за слабости власти, ее
неспособности защищать интересы как своих граждан, так и национально-государственные интересы
Веймарская республика рухнула под натиском национал-социалистического движения,
установившего в Германии самую свирепую тираническую диктатуру. Точно так же во многом из
анархии периода Гражданской войны в нашей стране родился жесткий большевистский режим.
В данном контексте правовое государство призвано достичь более или менее приемлемую
гармонию между властью государства и принципом правовой самостоятельности подвластного. За-
дача, прямо скажем, весьма трудная, особенно если учесть ан-тиномичность отношений власти и
права. «Власть,— писал Б.П.Вышеславцев,—
стремится сбросить с себя оковы права и всегда
получает известную сферу, непроницаемую для права. Право всегда стремится подчинить себе
власть, сделать ее ненужной, ибо право есть, по своей идее, взаимодействие свободных и равных
лиц, есть идея безвластной организации». Если власть в принципе содержит в себе момент
бесконтрольности и произвола, то право не признает их. Во власти всегда есть бесправие, а в праве
— безвластие. Но это отнюдь не значит, что право и власть несовместимы и исключают друг друга. В
действительности они не только взаимоисключают, но и взаимно дополняют друг друга. «В самом
своем зародыше власть уже предполагает элемент права. И, с другой стороны, в самом своем
завершении право тоже сохраняет известное отношение к власти. Всякая власть предполагает
минимум права; всякое право предполагает минимум власти».
Достижение некоего равновесного состояния между этими двумя началами обеспечивается
конституционной юрисдикцией, призванной оспаривать любой акт государственных органов, если
он противоречит конституции или ущемляет права и свободы личности. Она служит защите не
только частных прав, но и публичных интересов, не только прав индивида, но и конституции.
Правовое государство в отличие от деспотического или полицейского само себя ограничивает
определенным комплексом постоянных норм и правил. В прежние времена ограничения носили
чисто личностный и духовный характер. Правитель считался наместником самого бога и в силу этого
как бы добровольно соглашался с моральными императивами традиций, обычного права, веры,
учения церкви и т.д. В Новое время с победой правового государства или республиканской формы
правления нормы и правила, ограничивающие власть государства, получили законодательное
закрепление в конституции. Закон и право были поставлены выше личности короля. Конституция,
независимо от формы, включает принципы организации, законы, правила, нормы, регулирующие
деятельность государства.
Как уже указывалось, в правовом государстве должны господствовать законы, а не люди, функции
государства состоят в регулировании отношений между гражданами на основе закона. Пре-
дусматривается неукоснительное соблюдение принципа верховенства права и закона, призванного
обеспечить права и свободы всех граждан во всех сферах жизни, а со стороны граждан — уважение к
законам и институтам существующей системы. При таком понимании сила государства законна
лишь в том случае, если она применяется в строгом соответствии с правом, всецело служит праву.
Причем закон, каким бы суровым он ни был, обязывая отдельного гражданина к соблюдению
общепринятых правил поведения, в то же время ставит четко очерченные границы прерогативам
государства в отношении индивидуальной свободы. Еще И. Кант сформулировал основополагающую
идею правового государства: «Каждый гражданин должен обладать той же возможностью
принуждения в отношении властвующего к точному и безусловному исполнению закона, что и вла-
ствующий в его отношении к гражданину». Законодатель так же подзаконен, как и отдельный