 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
172
проблемы, как справедливое социальное устройство, взаимные права и обязанности
руководителей и граждан, фундаментальные права человека и гражданина, разумное соотношение
свободы, равенства и справедливости и др. Она играет ключевую роль в легитимизации как
политической власти вообще, так и различных форм правления.
Легитимность современного государства основывается прежде всего на правовом фундаменте,
на признании в качестве приоритетных целей обеспечения прав и свобод человека. Жизнеспособная и
прочная политическая система — это власть плюс законность и эффективность, т.е. способность
удовлетворить основные функции управления.
Однако как законность, так и эффективность во многом определяются тем, насколько
государственные институты и сама политическая система в целом соответствуют господствующим в
обществе идеалам и ценностям, где морально-этическому началу принадлежит отнюдь не последнее
место. Иначе говоря, еще одной важной несущей конструкцией легитимности является морально-
нравственная составляющая политической самоорганизации общества. Действительно, как учил
Конфуций, «народ можно заставить повиноваться, но нельзя заставить понимать почему». Есть
некое рациональное зерно в утверждении, что opus justitiae pax — мир есть продукт справедливости.
Особенность всех этических проблем политики обусловливается тем, что сама политика
теснейшим образом связана с насилием. К тому же нередко политику отождествляют с корыстным
интересом, а нравственность — с бескорыстием. «Кто ищет спасения своей души и других душ,—
писал М.Вебер,— тот ищет его не на пути политики, которая имеет совершенно иные задачи —
такие, которые можно разрешить только при помощи насилия. Гений или демон политики живет
во внутреннем напряжении с богом любви, в том числе и христианским богом в его церковном
проявлении,— напряжении, которое в любой момент может разразиться непримиримым
конфликтом». Отсюда возникают отнюдь не праздные вопросы: можно ли вообще говорить о
политической этике как таковой? правомерно ли применение к сфере политики категории этики и
морально-этических ценностей? если нет, то можно ли говорить о человеческом измерении в
политике? и т.д.
Следует отметить, что в истории политической мысли на эти вопрсы давались весьма
неоднозначные ответы. Это вполне естественно, поскольку, например, Н. Макиавелли, допускающий
любой произвол со стороны государя в интересах государства, Ж.-Ж. Руссо, озабоченный мыслью об
обеспечении всеобщего блага, совершенно по-разному трактовали термин «политика». В то же
время, если не впадать в застывший платонизм, который признавал лишь вечные вневременные
ценности, то конкретное содержание и трактовка морально-этических ценностей общества во многом
зависят от реальностей каждого конкретного исторического периода. В силу того, что морально-
нравственные категории и критерии служат важнейшим средством легитимизации существующего
политического режима или конкретной политической стратегии, почти все крупные мыслители,
занимавшиеся проблемами политики, государства и права, начиная от Конфуция, Платона,
Аристотеля и кончая современными исследователями, так или иначе затрагивали эти понятия.
О том значении, которое античные мыслители придавали нравственому началу, свидетельствует
высказывание, например, Сократа: «Лучше терпеть несправедливость, нежели причинить ее».
Верность данному принципу Сократ продемонстрировал, отказавшись от побега из Афин после
вынесения ему смертного приговора и показав тем самым пример личной нравственности. Определяя
в качестве главной цели политики обеспечение «высшего блага» граждан полиса и предписывая ей
нравственно-воспитательную роль, Аристотель, в частности, утверждал: «Государственным благом
является справедливость, то есть то, что служит общей пользе». Природа дала человеку оружие
— «умственную и нравственную силу», которую можно использовать как для добрых, так и злых
деяний. «Человек, живущий вне закона и права, наихудший из всех... Понятие справедливости
связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости,
является регулирующей нормой политического общения». Здесь возникает другой вопрос: какое
именно содержание Аристотель вкладывал в само понятие справедливость?
Показательна с данной точки зрения позиция Блаженного Августина, который утверждал: «Что не
было справедливым, не может быть и законом» (Non videtur esse lex quae juste non fuerit»).
«Государства без справедливости — что это, как не большие банды разбойников?»,— так ставил
вопрос Блаженный Августин. (О граде Божием, IV, 4). В русле этой традиции Лейбниц, исходя из
своей идеи всеохватывающей гармонии, однозначно смешивал сферы права и морали. Во главу
юридических предписаний он ставил истину, понимаемую как бескорыстную и беспристрастную