 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
61
Критикуя теорию о том, что право является велением государства, Петражицкий приводит
три довода:
1) пришлось бы отрицать общеобязательность международного права;
2) определение заключает в себе definition per idem, определяет х через х, безысходный ло-
гический circulus.
«Формулу: юридическая норма есть норма, признанная государством, - можно превратить в
формулу: норма права (х) есть норма, признанная в предписанной правом (х) форме со стороны
установленных правом (х) органов правового (х) союза - государства»;
3) признанием со стороны государства пользуются не только нормы права, но и разные
другие правила поведения: религиозные, нравственные. Теория государственного признания не
содержит критерия для отличия норм права от прочих правил поведения, признанных органами
государственной власти путем включения в законы.
«...Связывая понятие права с государством, наука далее лишается богатого и поучительного
материала - тех правовых явлений, которые возникали и возникают вне государства, независимо
от него и до появления государства, и сужает свой горизонт зрения до узкого, можно сказать,
официально-канцелярского кругозора».
Что же предлагается взамен? Чем руководствуются и должны руководствоваться субъекты
правового общения в своем поведении? Л.И. Петражицкий не уходил от ответа на этот сугубо
практический вопрос. Ответ его однозначен - эмоциями, «обязательственно-притязательными пе-
реживаниями». «Специфическая природа права, нравственности, эстетики, их отличия друг от
друга и от других переживаний коренятся не в области интеллектуального, а в области эмоцио-
нального, импульсивного. Не позитивные нормы, а «императивно-атрибутивные переживания и
нормы» интуитивного происхождения ставятся во главу угла. Правом «оказывается не только
многое такое, что находится вне ведения государства, не пользуется положительным официаль-
ным признанием и покровительством, но и многое такое, что со стороны государства встречает
прямо враждебное отношение, подвергается преследованию и искоренению, как нечто противо-
положное и противоречащее праву в официально-государственном смысле».
Очень многие тонкости теории Л.И. Петражицкого обнаруживаются там, где он объясняет
деление права на объективное и субъективное, интуитивное и позитивное, официальное и неофи-
циальное. Представляется, что наша практика (законодательная и правоприменительная) могла бы
более плодотворно использовать некоторые его выводы. Нельзя издавать законы без учета соци-
альной психологии, нельзя применять их, не учитывая психологического мира индивида. Психо-
логические процессы разных уровней - такая же реальность, как и экономические или политиче-
ские процессы. Право опосредуется ими, живет в них, проявляет через них свою эффективность.
Практический юрист не может игнорировать того факта, что часто люди осуществляют свою дея-
тельность, не зная законов, вопреки законам, в обход законов, при пробелах в законе и т.д.
Важно знать психологический механизм действия правовых норм, мотивацию правоприме-
нения в связи с ценностной детерминацией и профессиональной ориентацией правоприменителя.
9.5. Теория естественного права (философский подход к праву) как утверждение свободы и
справедливости в практике правового государства
Еще в глубокой древности наметилось различие права (естественного) и закона. Кульмина-
цией такого подхода были взгляды и практика буржуазной революции, направленной против фео-
дального произвола и беззакония (часто возводимого властью в закон). Возрождение естественно-
правовых идей имело место после Второй мировой войны как реакция на юридический пози-
тивизм и фашистскую политическую систему. Естественно-правовые взгляды всегда активизиро-
вались при переходе от полицейского государства к государству правовому.
Хорошей иллюстрацией могли бы служить взгляды И. Канта, для которого свойственно
было соединение теоретического (философского) и практического начал. Право, по Канту, - «это
совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с
точки зрения всеобщего закона свободы»
*
.
*
Кант И. Соч. Т. 4 Ч. 2 С. 139.