 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
226
обходимым». Свобода от всяких правовых ограничений выражается в дискреционности полномо-
чий административных (управленческих) органов.
Справедливости и объективности ради хотелось бы подвергнуть сомнению один порази-
тельно живучий стереотип: говоря о законности, понимаемой как соответствие действий граждан
и государственных органов существующему законодательству, следует отметить, что в полицей-
ском государстве не меньше, чем в правовом, хотя бы в теории, заботились о соблюдении закон-
ности. Мировая история, в том числе и современная, как раз свидетельствует о том, что несвобод-
ные, тоталитарные государства отличаются усиленной охраной своих юридических установлении.
Другое дело, что эти установления не имеют никаких связей ни с теорией естественного права, ни
с категорией свободы и индивидуальности человеческой личности, ни с другими постулатами,
имеющими непреходящее, гуманистическое значение. Именно поэтому в полицейском государст-
ве стала возможной диффузия тоталитарных идей в положительное право, да и в доктрину тоже.
Хотя это может выглядеть несколько курьезно, однако почти все теоретики-полицеисты без
исключения, несмотря на некоторые различия в подходах по тому или иному вопросу, сходились в
том, что только то государство может рассчитывать на успех, в котором нравственность, доброде-
тель и честный производительный труд, а не спекулятивные операции готовыми продуктами яв-
ляются высшими ценностями. Это одна из немногих теоретических посылок полицейского госу-
дарства, против которой трудно что-либо возражать. Правда, эти мировоззренческие ориентиры
являлись не только советами властей. И здесь действовал единственно возможный способ управ-
ления - принуждение. Представители так называемого ликвидного бизнеса (торговли) в течение
длительного периода времени считались лишь «необходимым злом», не более того. Полицейское
государство боится независимого частного собственника, предпринимателя, оно ему не доверяет,
поскольку собственность приносит независимость и самостоятельность. Эти факторы объективно
вызывают десакрализацию власти и утрату политической монополии. Именно поэтому полицей-
ское государство сверху донизу заражено эгалитаристскими умонастроениями. Теория и практика
полицейского государства свидетельствуют, что собственности либо вовсе отказывают в праве на
существование, либо ее призывают служить интересам нации и государства. Силовое перераспре-
деление собственности, жесткий контроль за ней, запрограммированные теоретиками полицейско-
го государства, по идее сориентированы на достижение благородной цели - формирование обще-
ства с неким усредненным стандартом жизни, не знающим нищеты и сверхбогатства. Вместе с тем
подобные идеи почти всегда приводят только к одному - обществу коллективной бедности. На
этот счет имеется множество примеров. Полицейское государство, даже если в нем имеются эле-
менты рыночной экономики, в основе своей отрицает главное условие экономического прогресса.
А оно заключается в том, чтобы всякий мог свободно преследовать свой экономический интерес
(А. Смит). Здесь можно было бы добавить одно - в рамках закона.
Полицейское государство характеризуется принудительным единомыслием. Одно из важ-
нейших прав человека - свобода слов и убеждений - приносится в жертву «политической стабиль-
ности». Полицейское государство не терпит либерализма не только экономического, но и полити-
ческого, идеологического, культурного и т.п. Государство должно быть организовано в монолит-
ный союз, проникнутый психологией единства, где каждый его член сознает свои обязанности по
отношению к государству и свои интересы готов подчинить общему делу. Человек в полицейском
государстве вынужден маскировать свои убеждения, чтобы не стать жертвой репрессий. Донос
приобретает форму гражданской добродетели. Страх и подозрительность становятся повседнев-
ной реальностью. Громадный репрессивный и цензурный аппарат унифицирует систему ценно-
стей и интересов. Вместе с тем полицейское государство живет как бы в двух измерениях, в двух
плоскостях. Верхушка стремится навязать низам вполне приемлемые жизненные ориентиры, та-
кие, как честный труд, порядочность, мир, согласие и т.п. Сама же политическая элита предпочи-
тает жить по другим правилам и канонам. До известного момента народные массы пребывают в
счастливом неведении, пока лицемерие и фарс не становятся слишком явными. При небольшом
ослаблении политической власти от былого единства не остается и малейшего следа. Массы гото-
вы пойти под знамена всякого, кто громче других обличает господствующий режим, и мощный
государственный спрут воистину в мгновение ока становится колоссом на глиняных ногах.
Полицейские государства всегда проявляли ярко выраженную тенденцию к самоизоляции,
к враждебности по отношению к другим государствам и культурам. Отстаивание самобытности,
непременно «особого пути» всегда имеет и плохо скрытый политический подтекст. Власти поли-