 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
224
Тема 27. Теория полицейского государства
27.1. Признаки полицейского государства
Полицейское государство как особый политико-юридический институт занимало продол-
жительный исторический период в развитии многих европейских народов и в силу ряда факторов
и условий уступило место более прогрессивной модели - правовому государству. Вместе с тем
идеи, питающие философию полицейского государства, продолжают оставаться таким же атрибу-
том общественного сознания, как и либеральные теории.
В литературе справедливо подчеркивается, что отличительной чертой полицейского
государства является исключительная многопредметность административной деятельности,
регламентация мельчайших подробностей жизни общества, назойливая опека над поддан-
ными.
Идеологической основой полицейского государства явилась эвдемоническая философия.
Наиболее выдающийся ее представитель X. Вольф усматривал цель государства в осуществлении
народного благоденствия, народного счастья. Последнее понималось в безграничном и крайне не-
определенном смысле. На первый план выдвигается, впрочем, его материальная сторона: имуще-
ственное благополучие и достаток абсолютно во всем. Признавая счастье целью личной и госу-
дарственной жизни, Вольф и его школа средством достижения этой цели считали самосовершен-
ствование личности и государства. Для Вольфа мораль являлась наукой о достижении индивидом
своего счастья, политика являлась теоретическим обоснованием достижения счастья государст-
вом. Идеологи и практики полицейского государства полагали, что счастье можно достичь благо-
даря регламентации всего и вся, поскольку надеяться на то, что индивид может сам понимать, что
для него, а следовательно, и для государства является хорошим, а что плохим, занятие тщетное.
Такая посылка содержится в красноречивой сентенции Фридриха Великого: «Народу, как больно-
му ребенку, следует указывать, что ему есть и пить».
Из благих побуждений, стремясь осчастливить своих подданных, европейские монархи не
останавливались ни перед какими жертвами, в данном случае цель оправдывала любые средства.
Реалии полицейского государства не оставляли никакой надежды на проявление инициативы лич-
ности, свободы в самых различных аспектах: политическом, экономическом, духовном и т.п. Все,
что важно для государства, входит в орбиту административной, управленческой деятельности и не
может быть предоставлено свободному усмотрению и самостоятельности индивида. Творцы и
практики полицейского государства в своих заблуждениях приходили к тому, что якобы сам Гос-
подь Бог поручил им охранять граждан даже от их собственных действий. Власть, зачастую в виде
гротеска, в паутину своих инструкций вовлекала все и вся: брак, воспитание, религию, одежду,
образование, ремесла, строительство, науку, качество продуктов, потребление пищи, чистоту воз-
духа и воды, здравоохранение, а кое-где и выражение лиц. Жизнь обывателей полицейского госу-
дарства должна была следовать в фарватере, определяемом властью, и не покушаться на устои без
санкции администрации. Для иллюстрации позволительно сослаться на соответствующие положе-
ния из Устава о предупреждении и пресечении преступлений Российской империи: «Полиция
имеет надзор, дабы никто в противность должного послушания законным властям ничего не пред-
принимал, она преследует в самом начале всякую новизну, законам противную». Формально-
казуистические правила и регламенты, по сути, стирали всякую границу между сферой индивиду-
альной свободы и компетенцией власти.
Особенность полицейского государства, обычно не принимаемая во внимание, заключалась
как раз в том, что оно стремилось к благоденствию граждан, устранению нищеты, невежества,
других социальных проблем, правда, весьма своеобразными методами. В теории государство этого
типа пыталось сделать жизнь каждого человека достойной как в материальном, так и в духовном
смысле. В этой связи не следует сводить сущность полицейского государства только к голому на-
силию, как это почти всегда имеет место. Один из теоретиков полицейского государства И.-Г.-Г.
Юсти писал, что бедность «соблазняет людей ко многим порокам»
*
. Благополучие, в первую оче-
редь материальное, объявлялось естественным (!) правом человека. В либеральной же теории
(особенно у Канта) эта мысль становится объектом беспощадного остракизма. Действительно, там,
где нет свободы, где динамичный элемент истории (личность) приносится в жертву государству и