Navigation bar
  Print document Start Previous page
 59 of 248 
Next page End  

59
свидетельствующих, что накануне призвания князей у славян были, по-видимому,
какие-то крупные общественные соединения, не похожие на мелкие родовые союзы.
Так, рассказав о расселении восточных славян в нашей стране и об основании города
Киева, летописец говорит, что у полян основалось свое княженье, у древлян свое, у
дреговичей также свое, равно у славян ильменских (в Новгороде), у кривичей (в
Полоцке и Смоленске) и т. д. То же самое видим и в рассказе о подчинении славян
варяжским князьям. Рюрика с братьями вызывают славяне ильменские по общему
совещанию с чудью и весью. Аскольд и Дир, утвердившись в Киеве, начали владеть
всей «польской землей». Олег, взяв Смоленск, стал брать дань с кривичей; взяв Киев,
подчинил себе полян; при подчинении северян и радимичей вел переговоры с целым
племенем и т. д. Ясное дело, следовательно, что, рассказывая о появлении князей на
Руси и их первоначальной деятельности, автор сказания представлял себе восточных
славян разбитыми на несколько более или менее крупных общественных союзов,
причем во главе этих союзов стоят некоторые города — Новгород, Смоленск, Киев и т.
д. Эти союзы выступают в летописном повествовании и позже, уже при князьях, под
именем «земель», «волостей».
Все это заставило некоторых ученых критически и даже отрицательно отнестись к
теории родового быта. Первый, кто открыл поход против нее, был известный
основатель славянофильства — Константин Сергеевич Аксаков. Не отрицая
существования в древнейшее время родового быта у восточных славян, Аксаков стал
доказывать, что для времени, предшествовавшего непосредственно призванию князей,
родовой быт был уже давно пройденной стадией развития. Термин «род» в
употреблении летописи, по мнению Аксакова, не значит род в собственном смысле, а
чаще всего семья, иногда родные в неопределенном значении, иногда племя и, наконец,
весь народ. Родового быта в эпоху призвания князей, следовательно, уже не было.
Правда, родовое начало, несомненно, действовало потом в междукняжеских
отношениях. Но это начало было не туземное, а наносное, варяжское, народ оставался
совершенно равнодушным к родовым княжеским счетам, интересуясь личностью
данного князя, а вовсе не соображениями его родового старшинства или меньшинства.
Тому быту, который начался с призвания князей, предшествовал, по мнению Аксакова,
быт общинный. Прежде чем сомкнуться в единое государство под властью князей,
славяне сомкнулись в ряд общин, члены которых связаны были не родством, а
соседством. Общины решали все свои дела на вечах и управлялись властью выборных
старейшин. Мелкие общины, сообща владевшие землей и связанные круговой порукой,
назывались вервями; из соединения их составлялись волости, или земли, ставшие
позднее княженьями. Эту теорию Аксакова развили и обставили доказательствами
профессора-юристы Московского университета: Беляев в своей статье «Русская земля
перед прибытием Рюрика», Лешков в своей статье «О верви» и в книге «Русский народ
и государство».
Итак, Аксаков и его последователи отвергли непосредственный переход от родового
быта к государственному и установили существование промежуточной стадии между
родовым бытом и государственным. В этом их заслуга. Но как образовались эти
промежуточные союзы, Аксаков и его последователи не дают прямого ответа на этот
вопрос и ограничиваются только простым констатированием факта, что накануне
появления князей славяне объединены были уже не кровными узами, а соседством,
территорией и единством материальных интересов.
Теория племенного быта. 
Вопрос о происхождении «земель» или «волостей» занял внимание позднейших
историков. Ответ на него постарался дать, прежде всего, Костомаров. Основываясь на
свидетельстве летописи, что у полян было свое княженье, у древлян свое, у дреговичей
свое и т. д., Костомаров решил вопрос в том смысле, что крупные общественные
Сайт создан в системе uCoz