 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
212
греческие, так и русские сел у монастырей не держали, но жили по евангелию без
имений; если кто давал им села, то не брали. Принятие монахами вотчин от князей
было с их стороны нарушением заповедей евангельских, апостольских и отеческих.
Благочестивые князья, жалуя вотчины в монастыри, хотели, чтобы монахи всецело
предавались молитве и безмолвию, а избытки доходов употребляли на благотворения
нуждающимся. Но монахи обратили все это в посмех, употребляют доходы с вотчин
единственно на тучное питание самих себя и не только не благотворят нуждающимся,
но и всячески угнетают крестьян, живущих в их отчинах. Вассиана поддерживал в
походе против монастырских вотчин и приехавший в то время в Москву знаменитый
Максим Грек, написавший трактат под заглавием: «Стязание об известном иноческом
жительстве, лица же стязающихся Филоктимон да Актимон, сиречь любостяжательный
да нестяжательный». Повторяя все доводы Вассиана, Максим Грек допускал для
монахов, кроме личного труда, сбор милостыни.
Соборные определения о церковных имуществах.
Практическим результатом всего этого похода против монастырского землевладения
была не секуляризация церковных имуществ, а только ряд мер, полагавших пределы
дальнейшему развитию монастырского землевладения. По окончании церковного
собора 1551 года царь Иван Васильевич издал указ, коим запрещал монастырям и
архиереям покупать вотчины у князей, бояр, дворян и детей боярских и брать их по
душе безденежно без доклада государю в каждом отдельном случае и предписывал
возвратить прежним владельцам поместья и черные земли, которыми архиереи и
монастыри насильно завладели за долги, или которые неправильно записаны за ними
описчиками земель. Указ предписывал отобрать у монастырей и архиереев те именья,
которые надавали им бояре в малолетство царя и которые были ими куплены или
получены в дар в нарушение уложения великого князя Василия Ивановича. В 1572 году
запрещено было делать земельные вклады в богатые обители. Если бы какая-нибудь
вотчина вопреки этому запрещению была отписана на монастырь, предписывалось
такую вотчину не записывать в Поместной избе, а отдавать ее роду и племени —
служилым людям, чтобы «в службе убытка не было, и земля бы из службы не
выходила»; а если кто даст вотчину малому монастырю, у которого земли немного,
такую вотчину записывать за монастырем, «доложа государя, а без докладу не запи-
сывати и без боярского приговора». Наконец, в 1580 году духовный собор, по
предложению правительства, постановил, что духовенство на будущее время должно
«земель не покупать, не брать в залог и не прибавливати никоторыми делы», а
вотчинники должны не только не продавать в монастыри вотчин, но и не давать их
безденежно по душам; в случае же если вотчинники нарушат это постановление и
завещают земли монастырю, то родственники их как ближние, так и дальние имеют
неограниченное право выкупа вотчины; если же родственников не окажется, тогда
вотчина отбирается в казну, откуда за нее выдаются деньги.
Изменение положения крестьян в связи с развитием военно-служилого
землевладения.
Развитие служилого землевладения сопровождалось огромными последствиями для
крестьянской земледельческой массы. Прежде всего оно ограничило и сократило поле
самостоятельного приложения земледельческого труда. Раздача годных для
земледельческой культуры земель сокращала возможность крестьянских заимок,
практиковавшихся в древнее время в самых широких размерах. Свободному
земледельцу волей-неволей приходилось садиться на занятую уже землю и рядиться во
крестьяне. Бывали случаи, когда правительство раздавало в поместья и вотчины земли,
уже занятые и разработанные крестьянами. Таким образом, развитие поместного и
вотчинного землевладения приводило к обезземелению крестьянской массы и ее