 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
200
частными мерами. Принципиально же даже резче, чем его предшественники, он
подчеркнул политическое значение боярского класса. Это наглядно выразилось в его
отделении от земщины, в учреждении опричнины.
Учреждение опричнины и ее эволюция.
В эпоху господства избранной рады в правительственных сферах Москвы сделала
несомненные успехи государственная идея. Стала пробиваться мысль, что Московское
государство не есть только государева вотчина, а известная организация, имеющая в
виду обеспечение интересов общества, что дело государственное есть дело земское, а
не только государево. Этим сознанием, несомненно, проникнута была избранная рада.
Как мы видели, она считала необходимым участие всех бояр в текущем законо-
дательстве и даже участие представителей общества в устроении земли. Вероятно, и
другие бояре уже в достаточной степени прониклись этой идеей. В свое время должен
был ознакомиться с ней и сам царь Иван Васильевич, которому внушалось, что
государственные дела не его только личные дела, а дела земские, которые надо делать
по общему совету с боярами, а в некоторых случаях и с землей. Эта идея, очевидно,
настолько уже распространилась и укрепилась в тогдашних правительственных сферах,
а быть может, и в остальном обществе, что, когда царю тягостно стало править с
боярами, он не нашел возможным устранить их от управления, а предпочел уйти от
них, обособиться и поделить с ними государство, с тем чтобы в своей части
господствовать уже на всей своей воле. Когда у него особенно обострились отношения
с боярством, после бегства в Литву князя Курбского и других видных бояр, после
устроенного ими двойного нападения из Крыма и Литвы, в конце 1564 года царь с
семейством, ближними людьми и большим обозом, никому ничего не сказав, вдруг
уехал из Москвы куда-то и зачем-то. Через месяц прибыл от него из Александровской
слободы гонец с грамотой к митрополиту, в которой царь извещал, что он положил
свой гнев на него, митрополита, владык, игуменов и на все духовенство, на бояр,
служилых и приказных людей за их беззакония, мятежи, расхищение государственных
земель и казны, нерадение в защите государства от врагов; не терпя их изменных дел
царь и оставил свое государство и поехал поселиться, где ему Бог укажет. Так, царь,
увидав невозможность для себя управлять государством вместе со своими прежними
сотрудниками, не устранил от себя этих сотрудников, а предпочел сам уйти от них и
предоставить им управление государством без него. Но это решение было принято,
конечно, сгоряча, было поступком истерически больного человека. Все равно царю
некуда было уйти из своего государства. Поэтому, поуспокоившись и придя в себя,
царь раздумал уходить из государства, но предпочел поделиться со своим боярством,
выделить из государства себе особую часть, опричнину, в исключительное
распоряжение; и таким путем остаться царем-самодержцем. Поэтому, когда в
Александровскую слободу явились духовенство и бояре и стали со слезами просить
царя, чтобы он вернулся в Москву и правил государством, как ему угодно, царь
согласился «паки взять свои государства», но поставил условия, чтобы вольно было
ему на своих изменников и ослушников опалы класть, а иных казнить, имение их брать
на себя, чтобы духовенство, бояре и приказные люди ему в том не мешали, и чтобы
«учинить ему на своем государстве опришнину, двор ему и себе и весь свой обиход
учинить ему особной». Согласие, разумеется, было дано, и царь учредил себе особый
двор. При этом дворе учреждались особые бояре и окольничие, дворецкий, казначеи,
дьяки и всякие приказные люди. На содержание этого двора взяты были в разных
местах государства, преимущественно центральных и северных, отдельные села,
волости и целые города с уездами, в общем с дальнейшими присоединениями чуть не
половина всего государства. Из служилых людей царь отобрал в опричнину тысячу
князей, дворян и детей боярских, увеличив позже их число до 6 тысяч человек;
им даны были поместья в уездах, взятых в опричнину, откуда прежние вотчинники и