 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
126
Владимирскую. Бесчисленное множество народа, сбежавшегося во Владимир, пере-
мерло от «остою»; а кто выезжал за город «в зажитье», того татары либо убивали, либо
забирали в плен. Подобное же произошло и в Галицкой земле, где Телебуга гостил две
недели на обратном пути из Польши. Князь Лев Данилович по уходе татар не
досчитался 12,5 тысяч человек в одном своем уделе. Погром сильно ослабил Галицко-
Волынскую землю, и она уже не могла сохранить своего перевеса над Литвой. В начале
XIV века литовские князья отняли у галицко-волынских князей Берестейскую землю, а
вслед за этим заняли Пинскую область, где сидели прежде подручники галицко-волын-
ских князей. Наконец, литовский князь Любарт, женившись на дочери владимирского
князя, утвердился на Волыни и оторвал ее от союза с Галицкой землей. Лишившись
всех своих союзных земель, а в конце концов и династии, Галицкая земля не могла уже
удержаться самостоятельно. В 1349 году после борьбы с литовскими князьями ее занял
польский король Казимир Великий и уже надолго и накрепко связал ее с Польшей. Так
распалась юго-западная группа, начавшая было превращаться в особое Малорусское
государство (последние князья галицкие, как выше было указано, называли себя
королями Галиции, Лодомерии и всея Малыя Руси).
Новый, удельный порядок княжеского владения.
Дальнейший внутренний распад Руси происходил уже в связи с установлением
нового, удельного порядка княжеского владения, которое совершилось не без влияния
новых условий жизни, созданных татарским нашествием.
Тенденция к установлению такого порядка проявилась, как мы видели, еще до татар
и стояла в связи частью с размножением княжеского рода, распадением его на
отдельные ветви, частью с развитием княжеского сельского хозяйства. Но полной
оседлости князей все-таки не возникало до самого татарского нашествия. Татарское
нашествие ускорило процесс оседания князей. После погрома князьям пришлось самим
восстанавливать свои волости, созывать население, отводить ему земли, определять
подати и повинности, открывать новые источники доходов. Другими словами —
князьям пришлось быть не только правителями обществ, но и их создателями,
организаторами народного труда, хозяевами. Но при таких условиях князья
естественно должны были дорожить своими волостями, не покидать их до конца жизни
и передавать детям. Затем: ввиду грозной силы и власти хана князья стали
инстинктивно держаться того, чем уже владели, так как всякие расчеты на новые
волости стали неверны: все зависело тут от воли и расположения хана, часто
непостоянного и капризного. Это настроение князей ясно выразил князь Лев
Данилович Галицкий, которого двоюродный брат, Владимир Васильевич, уговаривал в
бытность в орде не искать под его преемником княжения Волынского. «Чего мне под
ним искать после своей смерти, — говорил Лев Данилович, — все мы под Богом
ходим; помоги Бог и своим управиться в такое время». Сами татары в состоянии были,
конечно, понимать прочное княжеское владение, а не смену князей, ибо постоянное
княжеское владение было для них удобнее, покойнее, давало им возможность легче
осуществлять свои требования к Руси, чем подвижное, сменное владение. При таких
обстоятельствах мало-помалу затихло и, наконец, прекратилось совершенно
передвижение князей со стола на стол, а затем появилась и идея удела, воззрение на
территорию княжества со всем несвободным населением как на собственность того или
другого князя, которую он может передавать по наследству и отчуждать в другие руки.
Старина сохранилась только в отношении к главным городам областей, которые вместе
с некоторой властью над младшими родичами стали передаваться ханом в известной
очереди. Но старшинство и главный город стали даваться ханом и добываться князьями
уже только в придачу к коренному владению, уделу.
Так татары ускорили установление удельного порядка на Руси. В исторической
литературе эта роль татар не отмечена и не оценена по достоинству. Наши историки-