Navigation bar
  Print document Start Previous page
 11 of 248 
Next page End  

11
Московский университет вернулись вышедшие в 1911 г. профессора. Ректор был
причислен к «бывшим» и подвергся злобным нападкам. В письме к петербургскому
коллеге-историку С. Ф. Платонову, с которым М. К. Любавского связывали тесные
душевные отношения, ученый пишет, скрывая за иронией глубокую обиду: «Ни в какое
„начальство" теперь не приходиться идти, да и не возьмут как „слугу старого режима",
хотя мое отношение к старому режиму, как Вы знаете, было аналогичным отношению к
Орде Александра Невского, а не Московских князей».
19
В такой обстановке М. К.
Любавский не стал выдвигать свою кандидатуру на новый срок.
19
М. К. Любавский — С. Ф. Платонову // ОР РНБ. Ф. 585. Он. 1. Ед. хр. 1838.            
Октябрьская революция явилась переломным этапом для судеб русской науки.
Новая власть провозглашала новую радикальную политику в формировании науки и
научных кадров. Отношение к научным работникам определялось их классовой
чуждостью и колебалось от подозрительности до открытой враждебности. Ре-
волюционная терминология подобрала им жутковатое название— «спецы». Одни
ученые в такой обстановке не имели средств к существованию и жестоко бедствовали,
другие уезжали из страны.
Для М. К. Любавского Октябрьская революция стала наступлением того
«якобинского деспотизма», которым, по его мысли, была чревата политическая ситуа-
ция в стране в начале века.
20
Оценивая ее как катастрофу, ученый считает, «что все
происходящее — есть кара Божия нашей буржуазии и интеллигенции, буржуазии — за
то, что временем войны воспользовалась для наживы, интеллигенции — за ее
легкомыслие, с которым она растаптывала институт монархии, смешивая ее с лично-
стью монарха».
21
Практическая же позиция историка была сходна с позицией
большинства ученых академической и университетской среды, которые принимали
неизбежность контактов и сотрудничества с Советской властью. В июле 1918 г. М. К.
Любавский, вместе с коллегами из Санкт-Петербургского университета, по при-
глашению Наркомпроса принимает участие в совещании по реформе высшей школы и
обсуждении проекта положения об университетах. Известно, что М. К. Любавский был
против проекта реформы и возражал П. К. Штернбергу и М. Н. Покровскому, отстаивая
академические традиции высшей школы.
22
20
См.: Дегтярев А. Я., Иванов Ю. Ф., Карев Д. В. Академик М. К. Любавский и его наследие. С. 17.
21
М. К. Любавский-С. Ф. Платонову // ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ед. хр.1838.
22
Готье Ю. В. Мои заметки. С. 238.
Тотальная политизация и идеологизация затрагивала, прежде всего, общественные,
гуманитарные дисциплины. В этих условиях старой «буржуазной» исторической науке
противопоставлялась новая, «которая строилась в основном на двух идеологических и
методологических „китах": интернационализме (ибо, согласно большевистской идее,
российская революция вскоре должна была перейти в мировую, и, следовательно, в
изучении национальной истории не было необходимости) и учении о классовой борьбе
— ядре марксизма — как движущей силе исторического процесса».
23
Под ударом
оказывалось, прежде всего, преподавание общественных дисциплин, в первую очередь
- истории (особенно русской). В марте 1919 г. Наркомпрос принимает решение о реор-
ганизации историко-филологических факультетов университетов в факультеты
общественных наук (ФОНы) в которых активно насаждается марксистская идеология.
23
Кривошеев Ю.В., Дворниченко А.Ю. Изгнание науки: российская историография в 20-х –начале 30-х
годов ХХ века // Отечественная история.1992,¹3. С. 145
В этот период, помимо преподавания на реорганизованном факультете, М. К.
Любавский много сил и времени отдает архивному строительству, где его высокий
профессионализм историка и археографа был особенно полезен. С 1918 г. М. К.
Сайт создан в системе uCoz