 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
109
штрафами. При отправлении своей должности посадники получали известные доходы.
Русская Правда полагает всякому «вирнику», в том числе, конечно, и посаднику, при
взыскании вир гривны «ссадную» и «перекладную», еженедельный корм натурой или
деньгами, 16 гривен с каждой двойной виры и 8 с обыкновенной, т. е. 20%; «наклады»
полагались судьям и при взыскании продаж. Наконец, в гражданских исках они
получали судебные уроки «от всех тяжь, кому помогут». Так как должности
посадников были доходные, то и молодые князья не брезговали ими. Посадничества
рассматривались князьями как средства содержания своих слуг или родственников.
Когда к галицкому князю Ярославу прибежал из Царьграда брат царя Андроник,
Ярослав принял его с великой честью и дал ему «колико городов на утешение».
Посадники чинили суд и управу не единолично, а с помощниками. При них, как и при
самом князе, были отроки, или детские, которых они посылали для проверки показаний
на месте, для приведения в исполнение судебных решений (например, делить
наследство), для присутствия при испытании железом, на роте или присяге и т. д.
Отроки ездили с посадниками или одни для сбора вир и продаж. Для охраны порядка
на суде находился так же, как и при князе, мечник; для записи судебных решений и
взысканий метелъник, писарь. Все эти лица также получали в свою пользу известные
доходы, как, например, сметную гривну в поклепном иске, с того, кто сверг с себя виру,
пожелезное и т. д. Не все волости княжеств имели в качестве правителей посадников,
княжих мужей с целым штатом отроков. В волости небольшие, чисто сельские,
небогатые назначались судить княжеские тиуны. Поэтому и в уставной грамоте, данной
Смоленской епископии, читаем: «Аж будет или тяжа, или продажа епископля, да не'
надобе ни князю, ни посаднику, ни тивуну, ни иному никому же».
Посадники и тиуны главным образом чинили суд по поручению князя в волостях.
Для сбора с населения дани князья либо сами ездили на полюдье, либо высылали
данщиков. Торговые пошлины собирали им мытники и осменики. Для устройства
укреплений и военных дорог ими назначались особые городники и мостники,
получавшее за руководство постройкой и ремонтом укреплений известные доходы с
населения, которое несло повинность по устройству укреплений и дорог.
Древнерусский суд; его формализм.
Суд, который производил сам князь и его посадники и тиуны, носил чисто внешний,
механический характер. Судья почти не входил во внутреннюю расценку
доказательств. Он был обязан безусловно верить им, раз они удовлетворяли известным
формальным требованиям. Придет на двор судьи муж «синь» (в синяках) или
«надражен» (раненый) и станет жаловаться на кого-либо, а ответчик не приведет
послухов, которые покажут, что избитый сам начал драку, дело кончено: ответчик
обвиняется. Но, даже если послухи «вылезут», они должны слово в слово показывать,
как было дело; в противном случае ответчик также обвиняется. Приведут татя с лицом,
т. е. поличным, пойманного на месте преступления, тут тоже не полагается никаких
размышлений и колебаний. Увидят у кого что-нибудь тяжебное на торгу, не берут пря-
мо, говоря: это мое, но «пойди на свод, где еси взял». И человек, у которого нашлась
краденая вещь, должен показать и доказать, у кого он ее купил, в противном случае
обвиняется как вор. Найдут убитого на известной территории, община, несущая
круговую ответственность, вервь, должна разыскать убийцу, в противном случае
должна заплатить виру князю и головничество родственникам убитого. Но найдены
кости, которые могли быть затащены псом, найден мертвец, имени которого никто не
ведает, который мог сам умереть, тут нет ни суда, ни следствия. Обокраден купеческий
табор на дороге, и след воровской приводит к селу, село обязано разыскать вора или
«отсочить», т. е. отвести от себя след. Нет послухов и видоков у тяжущихся, пусть идут
на роту, а если дело большое — на воду или железо; кому выпадет на долю очищение
ротой, водой или железом, тот и прав и т. д.