Navigation bar
  Print document Start Previous page
 123 of 307 
Next page End  

123
стран — членов ЕС имеется в виду именно свободная и добровольная передача части прав и
полномочий государств Европейскому Союзу и его надгосударственньш органам. Так, в ч. 2
ст. 9 Конституции Австрии говорится о том, что «отдельные суверенные права Федерации
могут быть переданы межгосударственным учреждениям и их органам». Об «ограничении
своих суверенных прав» и передаче их межгосударственным учреждениям говорится и в
Основном законе ФРГ (ст. 24). В Конституции Греции (ч. 3 ст. 28) отмечается возможность
свободно, путем принятия закона абсолютным большинством общего числа депутатов
парламента пойти «на ограничения в области осуществления национального суверенитета,
если это диктуется важными национальными интересами, не затрагивает права человека и
основ демократического строя и проводится на основе принципов равенства и с
соблюдением условий взаимности». Следовательно, суверенитет государства вполне
совместим с самоограничением им своих даже суверенных нрав и их передачей
межгосударственным или надгосударственным органам и организациям.
Однако мы осторожно относимся к таким категоричным утверждениям (в том числе и в
учебной литературе), согласно которым «на одной и той же территории не может быть двух
или более суверенных государств»* и что «государство, являющееся частью другого
государства, не может представлять собой суверенное государство».** Здесь имеет место
другая крайность, противоположная концепции делимости государственного суверенитета,
ибо положение о его неделимости доводится до признания абсолютной несовместимости
разных суверенитетов друг с другом на одной и той же территории. По сути дела, в основе
такой позиции лежит устаревшая концепция абсолютности государственного суверенитета,
исходящая из его несовместимости с любым ограничением власти государства. Но такой
суверенитет, как уже отмечалось, возможен лишь в теории, а не в реальности. При анализе
же жизненной практики, естественно, возникает вопрос: как быть, если на территории
одного государства (например, федерации) расположено другое государство (например,
суверенный субъект федерации). Приведенная выше жесткая формула выдвигает ложную
дилемму: либо признать несуверенной федерацию, либо считать невозможным ни при каких
условиях признать суверенными ее субъекты. Ни то и ни другое не отвечает реалиям жизни.
* Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 63; Конституционное право / Под
ред. А.Е. Козлова. С. 53.
** Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 124.
Правильным же представляется следующее решение: в федеративном государстве,
субъектами которого являются суверенные единицы, на одной и той же территории такого
субъекта одновременно действует и реализуется как суверенитет федерации, так и
суверенитет ее соответствующего субъекта, не исключая друг друга, а сопрягаясь,
согласовываясь, совмещаясь друг с другом, дополняя друг друга. Это находит свое
наглядное проявление в разграничении предметов ведения и полномочий. Почему,
спрашивается, государства — субъекты федерации не могут быть признаны суверенными,
если в пределах своих предметов ведения и полномочий они сохраняют всю полноту
государственной власти на своей территории. Концепция сочетания, совмещения,
сосуществования, сопряжения, взаимодействия, взаимодополнения указанных суверенитетов
в федеративном государстве не сталкивает друг с другом федерацию и ее субъекты, не
правополагает их, а исходит из возможности, необходимости и целесообразности сочетания
их правомочий, интересов и целей. Концепция же непризнания возможности сочетания,
сопряжения, совмещения двух суверенитетов на одной и той же территории неизбежно
ведет, особенно в многонациональной стране, к неправомерному ограничению нрава
народов на свободный выбор государственных форм своего существования в рамках данной
страны, к отрицанию суверенности (в рамках федерации) республик — субъектов
федерации, к усилению унитаристских тенденций и т.д., что способно лишь усилить
националистические и сепаратистские тенденции.
Сайт создан в системе uCoz