 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
122
государственного суверенитета, суверенного равенства государств, их территориальной
целостности и др.
Полнота, исключительность и единство государственной власти выделяют другие
специфические грани в таком феномене, как государственный суверенитет. Речь идет о том,
что, во-первых, суверенная государственная власть обладает такой властью не частично, не
той или иной ее долей, а в полном объеме (хотя и может самоограничиваться в предметах
своего ведения и своих полномочиях); во-вторых, такая власть исключает возможность
существования наряду с ней иной равнозначной государственно-организованной
политической власти и только она имеет исключительное право устанавливать единый
правопорядок в стране, издавать законы, определять права и обязанности государственных
органов, общественных организаций, должностных лиц и граждан и т.д.; и в-третьих,
суверенная государственная власть характеризуется наличием единой системы высших
государственных органов и установлением общих, единых принципов организации,
функционирования и деятельности государственной власти на всех уровнях — местном,
региональном и общегосударственном.
В этой связи особо следует остановиться на проблеме неделимости государственного
суверенитета. Некоторые авторы, в том числе и авторы учебников по конституционному
праву, исходят из признания делимости суверенитета и поэтому ведут речь о «разделе
суверенитета», о «долях суверенитета» и т.д.* Нам представляется такая позиция неверной.
В сущности она проистекает из того, что государственный суверенитет отождествляется с
компетенцией, совокупностью прав, суммой полномочий и предметов ведения государства,
что неправомерно. Конечно, нельзя не видеть взаимосвязи между этими разными
характеристиками состояния государственной власти, точно так же, как невозможно
отрицать взаимообусловленность качественных и количественных параметров какого-либо
явления или процесса. Но это, как известно, не дает оснований для их отождествления,
отказа от их разграничения.
* См.: Арановский К.В. Указ. соч. С. 195-199.
Суверенитет — это не количественная, а качественная характеристика государственной
власти, ее неотъемлемое и неделимое свойство, которое по самой своей природе либо есть,
либо его нет. И потому нельзя быть суверенным на треть, наполовину или на три четверти.
Другое дело компетенция, права и обязанности, полномочия и предметы ведения, которые
делимы, могут быть больше или меньше в своей совокупности, сумме, увеличиваться или
уменьшаться. Но точно так же, как не всякое количественное изменение ведет к смене
качества, так и не всякое, а лишь связанное с нарушением меры ограничение прав, в том
числе и суверенных, ведет к потере суверенитета. В связи с этим, когда, например,
рассматривается проблема суверенитета в федеративном государстве, то речь должна идти
не о «разделе суверенитета» между федерацией и ее субъектами, не об их полусуверенности
и не о «долях суверенитета» у каждого из них (если субъекты федерации суверенны), а о
сосуществовании двух сопряженных, взаимосвязанных и взаимообусловленных
разноуровневых суверенитетов, каждый из которых не может успешно реализовываться
обособленно, в отрыве от другого. Сопряженный, взаимосвязанный суверенитет — это не
частичный, разделенный суверенитет, а суверенитет, своеобразие действия и проявления
которого определяется условиями одновременного сосуществования и совмещения двух
разных суверенитетов. Концепция сопряженных суверенитетов в федеративном государстве
ничего общего не имеет ни с концепцией делимости государственного суверенитета, ни с
концепцией его абсолютности.
Конечно, вряд ли надо ломать словесные копья, если в определенных случаях и в
соответствующем контексте иногда используются понятия «ограничение суверенитета» или
«ограниченного суверенитета», как это имеет место, например, в приведенном выше
положении преамбулы Конституции Франции. Важно, что и здесь, и в конституциях других