 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
78
то же явление представителями ортодоксальных направлений объясняется с различных, а
порой противоположных точек зрения, обусловил появление некой разочарованности в
теории. Бунт против ортодоксии начался еще и потому, что экономическая наука,
развивавшаяся на основе метода теоретической абстракции, не могла, да и не хотела
объяснять особенности экономической жизни и хозяйствования в различных странах мира.
Возникало обоснованное подозрение, что, например, английская политическая экономия
искусственно переносила на все страны в качестве универсальных законов те связи и
отношения, которые были характерны только для Великобритании. Более того, некоторые
немецкие ученые видели здесь определенную национальную корысть английских
экономистов. В середине XIX в. почва для появления неортодоксальных теорий, таким
образом, была вполне подготовлена.
Первыми выступили германские экономисты — представители так называемых
исторических школ. Еще в период разложения и вульгаризации рикардианства появилась
историческая школа, названная позднее "старой". Основателями ее стали Вильгельм Рошер
(1817—1894), выпустивший в 1843 г. книгу "Краткие основы курса политической экономии
с точки зрения исторического метода", Бруно Гильдебрандт (1812—1878), главная работа
которого "Политическая экономия настоящего и будущего" вышла в 1848 г., и Карл Книс
(1821—1898), изложивший свои взгляды в работе "Политическая экономия с точки зрения
исторического метода" (1853).
У всех троих был один идейный предшественник — выдающийся немецкий ученый
Фридрих Лист (1789—1846). В своем главном труде "Национальная система политической
экономии" (1841) он резко выступил против "космополитизма" английских классиков. "Как
характерное отличие выдвигаемой мной системы, — писал Лист, — я утверждаю
национальность. Все мое здание основывается на природе нации как среднего члена между
индивидуумом и человечеством"¹. Отрицая существование всеобщих и универсальных
экономических законов, этот ученый предлагал исследовать прежде всего особенности
национальной экономики, ставя перед собой практическую цель выработки рекомендаций
для экономической политики. Так, апология свободы внешнеэкономической деятельности,
содержащаяся в трудах А.Смита и Д.Рикардо, не соответствует национальным интересам
Германии и интересам ее молодой буржуазии. Более того, эта апология прямо направлена
против континентальной Европы и теоретически оправдывает английскую экономическую
экспансию. Германии нужна иная экономическая политика, основанная на "воспитательном
протекционизме". Если рассматривать внешнеэкономическую деятельность с точки зрения
абстрактной теории, то с учетом "сравнительных преимуществ"² Германия вовсе не должна
развивать некоторые отрасли промышленности. Но национальные интересы могут быть
выше чисто экономического интереса. Чтобы вовлечь в производство неиспользованные
ресурсы, чтобы преодолеть отсталость, необходимо развивать отрасли, в которых
производительность труда в данный момент ниже, чем за границей. Лист писал: "Эту потерю
стоимостей надо, следовательно, рассматривать лишь как цену за промышленное воспитание
нации"³. Нация тем богаче и могущественнее, чем больше она эксплуатирует промышленных
изделий и чем больше она импортирует сырья.
Вопреки мнению классиков, утверждал Лист, Германское государство должно активно
вмешиваться в экономику с целью создания единого общенационального рынка и защиты
национальной экономики от конкуренции со стороны иностранных, прежде всего
английских, предпринимателей.
В этом духе и разрабатывали свои концепции экономисты-историки, постепенно
подменяя политическую экономию экономической историей и экономической политикой.
Для этих ученых характерно признание политической экономии как науки сугубо нацио-
нальной, призванной изучать национальное хозяйство, развитие которого определяется
только особенностями природы, характером народа и его учреждений и институтов. "Мы
оставляем в стороне всякую разработку подобных экономических идеалов, — писал В.
Рошер. — Вместо того мы обратимся к простому изложению сначала хозяйственных