 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
244
социалистического накопления". Нет, говорит он, Троцкий не прав, мы не будем отнимать землю
у крестьян, мы будем крестьян кооперировать. Он не поддерживает кулаков, как бухаринцы. Нет,
говорит он, Бухарин не прав, мы не будем работать на кулаков, мы, напротив, уничтожим кулаков
как класс. И вообще, если вы пойдете за мной, жить станет лучше и веселей.
Если сегодня ученым не всегда удается разобраться во всех перипетиях идейно-политической
борьбы конца 20-х — начала 30-х годов, то крестьянину тех лет это было трудно сделать вдвойне.
Ведь все крупные деятели большевистской партии выступали "за народ" и "за социализм", но один
из них всегда как-то оказывался правильным борцом за справедливость, а другие — сходили со
сцены с клеймом врагов. Этот-то внешний политический результат и сбивал с толку основную
часть населения страны — среднее крестьянство. И хотя неизвестно, куда он приведет, но ему,
"вождю", хотелось вверить свою судьбу, а вместе с ней и заботу о стабильности государства и
народного хозяйства.
* Вспомним замечательный образ Григория Мелехова из шолоховского "Тихого Дона" (хотя я
не уверен, что современные студенты читают толстые романы), который в метаниях между
различными социально-политическими силами революционной поры так и не обрел самого себя,
оставшись на распутье ни с чем.
Шестидесятилетнее господство сталинизма без социальной базы — это
теоретический абсурд. Сталинизм опирался на двоякого рода социальные силы.
— Левая антибуржуазная и антикулацкая демагогия привлекала бедняцкую часть деревни и
люмпенпролетарские слои. Не следует забывать, что в силу неразвитости промышленности,
разоряющиеся крестьяне отнюдь не всегда становились пролетариями, они пополняли ряды
деклассированных элементов города и деревни. Эти "генералы песчаных карьеров" имели не
производительную, а потребительную идеологию, а сталинская пропаганда давала им надежду
на лучшее будущее по крайней мере за счет нэпманов и "кулаков".
— Среднее крестьянство в своей основной массе надеялось на "вождя", как раньше надеялось
на царя, надеялось, что он поможет им отбиться от крайностей внутридеревенской борьбы. К тому
же Сталин обещает вроде бы неплохие перспективы: жить артелью, чуть ли не общиной,
хозяйствовать самостоятельно, выполняя лишь определенные налоговые обязательства перед
государством. Государство обещает помощь в виде машино-тракторных станций, семян,
агротехнического и зооветеринарного обслуживания, кредитов. Бедняки войдут в колхоз и не
будут больше враждовать, кулаков экспроприируют и вышлют — чем не жизнь! Перспективы
были радужными: всем хотелось жить без борьбы, под заботливым крылышком государства, в
стороне от крайностей конкуренции и классовых схваток.
Кто же знал, что все эти программные установки периода колхозизации обернутся такими
бедствиями, которые не могли иметь место даже во время войн. Вряд ли кто из крестьянской
массы обратил внимание на тот угрожающий факт, что в 1925 году, когда в деревне, казалось бы,
раскрепостились нэпманские силы, руководство в полный голос заговорило о необходимости
ускоренной индустриализации страны. И тут же на практике встал вопрос о накоплениях. Пока
троцкисты спорили с бухаринцами о том, где взять средства для инвестиций, Сталин
прислушивался и ждал. Когда же он понял, что авторитет его укрепился, а в народе появилась
вера в его непогрешимость, он принял решение: единственным поставщиком накоплений и
рабочей силы для промышленности может быть только крестьянство. Стране нужна крупная
индустрия и оборона, а раз так, то абстрактные гуманистические цели социализма могут
подождать. Впрочем, даже в теоретических работах о гуманизме социалистического строя Сталин
писал с явной неохотой. Не в этом он видел основную цель своей деятельности.
Сталинизм победил. Оппозиционные силы, стравленные Сталиным друг с другом, не смогли
оказать сопротивления. Власть безропотно была отдана Сталину, а он ее, не сомневаясь, взял.
Политика ускоренного продвижения по пути строительства "нового общества" стала
преобладать. Проблема темпа индустриального развития приняла фетишистские формы.
Благодаря невероятным усилиям народа были достигнуты действительно уникальные результаты.
Темп был взвинчен такой, о котором в свое время не мечтал даже ярый сторонник "ускорения" Л.
Д. Троцкий. Сравним темпы роста промышленности по предложению троцкистов и реальные
темпы "по Сталину*.
Таблица 16. Капитальные вложения и среднегодовые темпы роста промышленности
по прогнозам Троцкого и фактические ("по Сталину")