 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
334
Его величество: "Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенным, что вы подумали о
том впечатлении, какое оно произведет на всю остальную Россию. Не отзовется ли это некоторою
опасностью?"
Член Г.С. Гучков: "Нет, ваше величество, опасность не здесь. Мы опасаемся, что если объявят
республику, тогда возникнет междоусобие".
Член Г.Д. Шульгин: "Позвольте мне дать некоторое пояснение, в каком положении приходится
работать Государственной Думе: 26-го вошла толпа в Думу и вместе с вооруженными солдатами заняла
всю правую сторону, левая сторона занята публикой, а мы сохраняли всего две комнаты, где ютится так
называемый комитет. Сюда тащат всех арестованных, и еще счастие для них, что их сюда тащат, так как
это избавляет их от самосуда толпы; некоторых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохра-
няем символ управления страной, и только благодаря этому еще некоторый порядок мог сохраниться,
не прерывалось движение железных дорог. Вот при каких условиях мы работаем; в Думе ад, это
сумасшедший дом. Нам придется вступить в решительный бой елевыми элементами, а для этого нужна
какая-нибудь почва. Относительно вашего проекта, разрешите нам подумать хотя бы четверть часа.
Этот проект имеет то преимущество, что не будет мысли о разлучении и, с другой стороны, если ваш
брат, великий князь Михаил Александрович, как полноправный монарх, присягнет конституции
одновременно с вступлением на престол, то это будет обстоятельством, содействующим успокоению".
Член Г.С. Гучков: "У всех рабочих и солдат, принимавших участие в беспорядках, уверенность, что
водворение старой власти — это расправа с ними, а потому нужна полная перемена. Нужен на народное
воображение такой удар хлыстом, который сразу переменил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который
вы решились, должен сопровождаться и назначением председателем совета министров князя Львова".
Его величество: "Я хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по поводу его не было
бы пролито еще лишней крови".
Член Г.Д. Шульгин: "Может быть, со стороны тех элементов, которые будут вести борьбу против
нового строя, и будут попытки, но их не следует опасаться. Я знаю, например, хорошо город Киев,
который был всегда монархическим; теперь там полная перемена".
Его величество: "А вы не думаете, что в казачьих областях могут возникнуть беспорядки?"
Член Г.С. Гучков: "Нет, ваше величество, казаки все на стороне нового строя. Ваше величество, у вас
заговорило человеческое чувство отца и политике тут не место, так что мы ничего против вашего
предложения возразить не можем".
Член Г.Д. Шульгин: "Важно только, чтобы в акте вашего величества было указано, что преемник ваш
обязан дать присягу конституции".
Его величество: "Хотите еще подумать?"
Член Г.С. Гучков: "Нет, я думаю, что мы можем сразу принять ваши предложения. А когда бы вы
могли совершить самый акт. Вот проект, который мог бы вам пригодиться, если б вы пожелали из него
что-нибудь взять".
Его величество, ответив, что проект уже составлен, удалился к себе, где собственноручно исправил
заготовленный с утра манифест об отречении в том смысле, что престол передается великому князю
Михаилу Александровичу, а не великому князю Алексею Николаевичу. Приказав его переписать, его
величество подписал манифест и, войдя в вагон-салон в 11 час. 40 мин., передал его Гучкову. Депутаты
попросили вставить фразу о присяге конституции нового императора, что тут же было сделано его
величеством. Одновременно были собственноручно написаны его величеством указы
Правительствующему Сенату о назначении председателем совета министров князя Львова и верховным
главнокомандующим Николая Николаевича, что бы ни казалось, что акт совершен под давлением
приехавших депутатов, и так как самое решение об отречении от престола было принято его
величеством еще днем, то днем, по совету депутатов, на манифесте было поставлено три подписи в 3
часа дня, а на указах Правительствующему Сенату в 2 часа дня. При этом присутствовал, кроме
поименованных лиц, начальник штаба армии северного фронта генерал Данилов, который был вызван
генерал-адъютантом Рузским.
В заключение, член Думы Шульгин спросил у его величества о его дальнейших планах. Его
величество ответил, что собирается поехать на несколько дней в Ставку, может быть в Киев, чтобы
проститься с государыней императрицей Марией Федоровной, а затем останется до выздоровления
детей. Депутаты заявили, что они приложат все силы, чтобы облегчить его величество в выполнении
его дальнейших намерений. Депутаты попросили подписать еще дубликат манифеста на случай
возможности с ними несчастья, который остался бы в руках генерала Рузского. Его величество