 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
130
постулатам. "Все, что полезно народу, есть право; все, что ему вредит, – не право". Здесь отчетливо
выражена еще одна характерная черта нацистской трактовки права – прямая постановка его на службу
политической конъюнктуре, политической целесообразности.
Втеснив в общественное сознание (в том числе – в юридическую теорию) свое антинаучное,
иррационалистическое правопонимание, национал-социалисты одновременно поставили крест и на
правосудии как таковом. Прежде всего они лишили судебную власть подобающей ей
самостоятельности, независимости. Имперское министерство юстиции установило полный контроль за
деятельностью судов, связанной с вынесением решений и приговоров. Фюрер присвоил себе
прерогативы не только верховного судьи. Принцип "нет наказания без закона" был заменен постулатом
"нет преступления без наказания". И это при том, что многие составы преступлений нарочито
формулировались крайне расплывчато; таким образом открывался простор для произвола судей, в
подавляющем своем большинстве раболепно служивших гитлеровскому режиму.
Фашистские идеологи выдвигал тезис, согласно которому преступное поведение, даже не
подпадающее под признаки указанных в законе преступлений, должно наказываться, коль скоро будет
сочтено оно "наказуемым в соответствии со здравым смыслом народа". Судьям предписывалось при
принятии решений "в меньшей степени исходить из закона и в большей из принципиальной идеи, что
правонарушитель должен быть удален из общества". Сокрушение нацистами правосудия явилось
закономерным итогом порочности их идеологии и политики.
Национал-социализм в Германии (немецкий фашизм) был и, пожалуй, остается наиболее
агрессивной формой национал-социалистической идеологии. Но она, как показывает исторический
опыт, может существовать и утверждаться также в других ипостасях, может мимикрировать, завлекать
людей иными лозунгами и обещаниями. Однако во всех случаях ее распространение и упрочение
смертельно опасно для цивилизации. Необходимо ясно представлять себе бесчеловечную суть и
проявления фашизма самых различных окрасок, чтобы противостоять ему и одерживать над ним верх.
ГЛАВА 18. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ
ПОЛОВИНЕ XIX – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В.
1. Русский утопический социализм
Шестидесятые годы отмечены появлением новых моментов в идейном содержании общественных
движений. Этот период изобилует радикальными программами и не менее радикальными
общественными акциями. Историки (А. И. Володин и Б. М. Шахматов) называют его периодом
образования революционного утопического социализма на российской почве, возникающего из
соединения двух потоков – русского утопического ("крестьянского") социализма и массового
революционного движения в среде разночинной интеллигенции.
Видными представителями русского утопического социализма стали А. И. Герцен и Н. Г.
Чернышевский. Характерно, что оба они признавали близость свою к позициям славянофилов. Герцен
отмечал, что славянофилам "принадлежит честь и слава почина", именно с них начинается "перелом
русской мысли". Их сближала с западниками, к которым Герцен причислял и себя, любовь к свободе и
чувство любви – "безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу,
русскому быту, к русскому складу". Чернышевский о славянофилах высказался так: "Они принадлежат
к числу образованнейших, благороднейших и даровитейших людей в русском обществе".
К идеям и конструкциям общинного (народнического, "крестьянского") социализма одновременно
пришли многие социальные философы, однако приоритет здесь принадлежит Александру Ивановичу
Герцену (1812–1870). Именно он воспринял сельскую общину как главный опорный элемент в здании
будущего русского социализма. Эта тема обсуждалась им одновременно с темой отсталости России, ее
самобытности и особой миссии в деле общественных преобразований у себя и других народов.
Исторические события как бы пронеслись над русским народом, писал Герцен, во многом повторяя
Чаадаева, но, задавленный и забитый, он сохранил свой самобытный характер, свою молодость, не
отягощенную, как у народов Запада, вековыми традициями исторической жизни. Именно сохранность
самобытного характера делает его чувствительным к социализму, и более всего это связано с особой
ролью сельской общины. "Община спасла русский народ от монгольского варварства, от выкрашенных
по-европейски помещиков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно
потрясенная, устояла против вмешательства власти; она благополучно дожила до развития социализма