 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
277
свободном и сознательном ее отречении от своего полновластия". Самосознание и внутренняя свобода
славян опираются на "просветление общинного начала общинным церковным (началом)". Это
просветление и гарантии внутренней свободы даются православием, сохранившим подлинное
христианство, не оскверненное античным рационализмом: "Истина науки в истине православия".
Православный народ сохранил "живое знание" и "цельную личность". Славянский мир выше всего
ценит общность и свободу внутреннюю (свое духовное единство и единение с богом). Поэтому у
России свой, особый путь, отличный от "ложных начал исторической жизни Запада".
Общие верования и обычаи славян делают лишними насильственные законы. Государство и внешняя
свобода, по учению славянофилов, — ложь и неизбежное зло; славяне для того и призвали варягов,
чтобы избежать государственных забот и сохранить свободу внутреннюю.
Славянофилы утверждали, что до Петра I Московская Русь была единой великой общиной,
единением власти и земли. Петр I разрушил это единство, внедрив в государство бюрократию и
узаконив "мерзость рабства". Насаждение Петром западных начал, чуждых славянскому духу,
нарушило внутреннюю, духовную свободу народа, разъединило верхи общества и народ, разобщило
народ и власть. С Петра I берет начало "душевредный деспотизм".
Резко осуждая "петербургскую бюрократию", славянофилы одобряли самодержавие: самодержавие
лучше всех других форм именно по той причине, что любое стремление народа к государственной
власти отвлекает его от внутреннего, нравственного пути. К. Аксаков принципиально отрицал
надобность каких бы то ни было политических свобод: "Отделив от себя правление государственное,
народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему возможность жить
этой общественной жизнью". Необходимость и полезность самодержавия объяснялись тем, что народ
не стремится к политической свободе, а "ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы
общественной — народной жизни внутри себя".
Самарин возражал против дарования народу какой бы то ни было конституции еще и на том
основании, что такая конституция, не основанная на народных обычаях, неизбежно будет чужой,
антинародной — немецкой, французской или английской, но не русской конституцией.
Исходя из суждения, что "государство как принцип — ложь", славянофилы пришли к своей
знаменитой формуле: "сила власти — царю; сила мнения — народу". Они утверждали, что в
допетровской Руси проявлением единства власти и народа были Земские Соборы, которые выражали
свободное мнение народа. Прежде чем принимать решение, власть должна выслушать землю. Единство
власти и народа в Московской Руси XVII в. понималось как союз самоуправляющихся земледельческих
общин при самодержавной власти царя.
Развивая свои мысли о соотношении внутренней и внешней свобод, славянофилы порой приходили к
радикальным для России того времени выводам: "Правительству — право действия и, следовательно,
закона, народу — сила мнения и, следовательно, слова".
Славянофилы, как и западники, выступали за освобождение крестьян. Хотя, по мнению
славянофилов, противна всякая революция русскому духу — "рабы сегодня — бунтовщики завтра; из
цепей рабства куются беспощадные ножи бунта"
Славянофилы первыми обратили внимание на сохранение у славянских народов общинного
землевладения. В крестьянской общине они видели проявление соборности, коллективных начал
славянского быта, преграду частной собственности и "язвы пролетариатства", "балласт разумного
консерватизма против наплыва всяких чужеземных теорий демократизма и социализма". При отмене
крепостного права славянофилы предлагали наделить крестьян землей, сохранив общину как залог
"тишины внутренней и безопасности правительства".
Славянофилам были присущи идеи панславизма и мессианской роли России. Порицая порядки
буржуазного Запада, они утверждали, что православный русский народ — богоносец с его старинными
формами общинности избавит от "скверны капитализма" сначала славян, а затем и другие народы.
Ряд идей славянофильства совпадал с лозунгами официальной народности. Из провозвестников
официальной народности литератор Шевырев принадлежал к правому крылу славянофилов, а историк
Погодин обосновывал норманнскую теорию происхождения Русского государства в славянофильском
духе. Тем не менее критика бюрократии, защита свободы мнения и свободы слова стали причиной
преследования славянофилов правительством (за ними был установлен тайный надзор, им запрещалось
выступать в печати, Аксаков и Самарин подвергались арестам и допросам).
Острота споров славянофилов и западников не мешала обмену идеями. Под влиянием западников
славянофилы познакомились с философией Гегеля. Западники признали значение самобытности России