 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
36
Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие преступления: преступно
только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его
личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения преступления — «обида».
В княжеских уставах можно встретить и более широкое понимание преступления, охва-
тывающее и некоторые формальные составы. Это заимствовано из византийского
канонического права.
Соответственно пониманию преступления как «обиды» строится в Русской Правде
и система преступлений. Русская Правда знает лишь два рода преступлений — против
личности и имущественные. В ней нет ни государственных, ни должностных, ни иных
родов преступлений. Это не означало, конечно, что выступления против княжеской
власти проходили безнаказанно. Просто в таких случаях применялась
непосредственная расправа без суда и следствия. Вспомним, как поступила княгиня
Ольга с убийцами своего мужа.
В уголовном праве особенно ярко проявляется классовая природа феодального
права, открыто встающего на защиту господствующего класса и пренебрегающего
интересами трудящихся. Это отчетливо видно при рассмотрении отдельных элементов
состава преступления. Так, субъектом преступления может быть любой человек, кроме
холопа. За действия холопа отвечает его господин. Однако в некоторых случаях
потерпевший может сам расправиться с холопом-обидчиком, не обращаясь к
государственным органам, вплоть до убийства холопа, посягнувшего на свободного
человека.
Русская Правда не знает еще возрастного ограничения уголовной ответственности,
понятия невменяемости. Состояние опьянения не исключает ответственности. В
литературе высказывалось суждение, что опьянение по Русской Правде смягчало
ответственность (убийство на пиру). В действительности при убийстве в драке имеет
значение не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми.
Больше того, Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает повышенную
ответственность. Так, если хозяин бьет закупа под пьяную руку, то теряет этого закупа
со всеми его долгами; купец, пропивший доверенный ему чужой товар, отвечает не
только в гражданском, но и в уголовном порядке, притом весьма строго.
Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема решается просто: все
соучастники преступления отвечают поровну, распределение функций между ними
пока не отмечается.
Русская Правда различает ответственность в зависимости от субъективной
стороны преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью, но
различаются два вида умысла — прямой и косвенный. Это отмечается при
ответственности за убийство: убийство в разбое карается высшей мерой наказания —
потоком и разграблением, убийство же в «сваде» (драке) — только вирой. Впрочем,
некоторые исследователи полагают, что здесь ответственность зависит не от формы
умысла, а от характера самого преступления: убийство в разбое — это низменное
убийство, а убийство в драке все-таки как-то может быть оправдано с моральной точки
зрения. По субъективной стороне различается и ответственность за банкротство:
преступным считается только умышленное банкротство. Состояние аффекта исключает
ответственность.
Что касается объективной стороны состава преступления, то подавляющее число
преступлений совершается путем действия. Лишь в весьма немногих случаях
наказуемо и преступное бездействие (утайка находки, длительное невозвращение
долга).
Наиболее ярко классовая природа древнерусского права выступает при анализе
объекта преступного посягательства. Ответственность резко различается в зависимости
от социальной принадлежности потерпевшего. Так, за убийство основной массы
свободных людей платится вира в 40 гривен. Жизнь представителей верхушки