 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
92
характерными чертами именно русского классицизма. Еще яснее принципы классицизма проявились в
барельефах на античные сюжеты для фасадов и интерьеров Останкинского дворца (Москва, 80–90-е
годы).
В творчестве замечательного русского скульптора редкого разнообразия интересов Михаила
Ивановича Козловского (1753– 1802) можно также проследить эту постоянную «борьбу», сочетание
черт барокко и классицизма, с перевесом одних стилистических приемов над другими в каждом
отдельном произведении. Его творчество – наглядное свидетельство того, как русские мастера
перерабатывали античные традиции, как складывался русский классицизм. В отличие от Шубина и
Гордеева пенсионерство Козловского началось прямо с Рима, а затем уже он переехал в Париж.
Первыми его работами по возвращении на родину были два рельефа для Мраморного дворца, сами
названия которых: «Прощание Регула с гражданами Рима» и «Камилл, избавляющий Рим от галлов» –
говорят о большом интересе мастера к античной истории (начало 80-х годов).
В 1788 г. Козловский вновь направляется в Париж, но уже в качестве наставника пенсионеров, и
попадает в самую гущу революционных событий. В 1790 г. он исполняет статую Поликрата (ГРМ,
гипс), в которой тема страдания и порыва к освобождению звучит патетически. Вместе с тем в
судорожном движении Поликрата, усилии его прикованной руки, смертно-мученическом выражении
лица есть некоторые черты натуралистичности.
В середине 90-х годов по возвращении на родину начинается самый плодотворный период в
творчестве Козловского. Главная тема его станковых произведений (а он работал преимущественно в
станковой пластике) – из античности. Его «Пастушок с зайцем» (1789, мрамор. Павловский дворец-
музей), «Спящий амур» (1792, мрамор, ГРМ), «Амур со стрелой» (1797, мрамор, ГТГ) и другие говорят
о тонком и необычайно глубоком проникновении в эллинистическую культуру, но вместе с тем лишены
какой-либо внешней подражательности. Это скульптура XVIII столетия, и именно Козловского, с
тонким вкусом и изысканностью воспевшего красоту юношеского тела. Его «Бдение Александра
Македонского» (вторая половина 80-х годов, мрамор, ГРМ) воспевает героическую личность, тот
гражданский идеал, который соответствует морализующим тенденциям классицизма: полководец
испытывает волю, противясь сну; свиток «Илиады» около него – свидетельство его образованности. Но
античность для русского мастера никогда не была единственным объектом изучения. В том, как
естественно передано состояние полудремоты, оцепенелости полусна, есть живое острое наблюдение,
во всем видно внимательное изучение натуры. А главное – нет всепоглощающего господства разума
над чувством, сухой рациональности, и это, на наш взгляд, одно из существеннейших отличий русского
классицизма.
Козловского-классициста, естественно, увлекает тема героя, и он исполняет несколько терракот по
мотивам «Илиады» («Аякс с телом Патрокла», 1796, ГРМ). Скульптор дает свое толкование эпизоду из