 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
140
соответственно христианской идее нравственного самоусовершенствования. В картине 1890 г. (ГТГ)
«Что есть истина? Христос и Пилат», по словам Толстого, Ге «нашел в жизни Христа такой момент,
который... важен теперь для всех нас и повторяется везде во всем мире» (Л.Н. Толстой и Н.Н. Ге.
Переписка. М., Л., 1933. С. 31). Все произведения Ге последних лет пронизаны нравственно-
религиозной идеей переустройства мира. Своеобразно, по-новому решаются им и формальные задачи –
поиски цвета, света, фактуры. Он смело нарушает академические каноны, часто использует
фрагментарные композиции, резкие световые и цветовые контрасты, пишет эмоционально,
экспрессивно («Голгофа», 1893, ГТГ).
Организаторы передвижничества Крамской и Ге, как видим, в своем творчестве идут иным путем,
чем их товарищи по объединению, художники-жанристы. Они обращаются к христианским сюжетам,
чтобы с их помощью поставить этические, нравственные проблемы, у них иной образный и живописно-
пластический строй, тяготеющий скорее к традициям искусства первой половины XIX столетия: у Ге –
к романтическим, у Крамского – к рационально-классицистическим. И, возможно, не случайно оба
испытывают кризис тогда, когда передвижничество во главе с Репиным торжествует свои самые
блестящие победы (см.: Сарабьянов Д.В. Репин и русская живопись второй половины XIX в.//Из
истории русского искусства XIX–начала XX в. Сб. статей НИИИ. М-, 1978. С. 14).
Василий Максимович Максимов (1844–1911) уже в первой многофигурной композиции со сложными
эффектами освещения – «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу» (1875, ГТГ) – приходит к основной
своей теме – изображению крестьянской жизни, которую он сам, выходец из крестьян, знал прекрасно.
Последующие картины лишены праздничного чувства. В них во всей обнаженности встает образ нищей
пореформенной России. Как почти каждый передвижник, Максимов был умелым режиссером.
«Семейный раздел» (1876, ГТГ) «рассказывает» о том, как делятся братья и их жены. Борьба идет не на
жизнь, а на смерть, но за что? За кучу тряпья на полу. «Лихая свекровь» (1893) – о том, как изводит
младшую невестку злая старуха в присутствии старшей невестки (или дочери?), и ужас всей сцены
подчеркивается фигурой девочки, абсолютно инертной, привыкшей к подобным сценам, спокойно
пьющей из блюдечка чай. Наибольшим успехом пользовалась впоследствии много раз повторенная
художником композиция «Все в прошлом» (1889, ГТГ), в которой Максимов, подобно Тургеневу и
Чехову, создал грустный образ разоряемых «вишневых садов» и «дворянских гнезд».
Передвижники 70-х годов в рамках жанра умели поднять самые важные, самые острые проблемы
общественной жизни, как это сделал Григорий Григорьевич Мясоедов (1834–1911) в картине «Земство
обедает» (1872, ГТГ): «обедающие» (луком и хлебом) у парадного крыльца крестьяне, а в окне над ними
– половой, вытирающий серебряную посуду для тех, кто действительно имеет голос в земстве.
Искренность веры русских крестьян показал Константин Аполлонович Савицкий (1844–1905) в
большой картине «Встреча иконы» (1878, ГТГ). Савицкий вообще мастер многофигурных композиций,