 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
75
стену должен был расписывать Микеланджело). Леонардо исполнил картон на тему битвы миланцев и
флорентийцев при Ангиари — момент ожесточенной схватки за знамя, Микеланджело — битву при
Кашине —момент, когда по сигналу тревоги солдаты выходят из пруда. Современники оставили
свидетельства, что второй картон пользовался большим успехом именно потому, что на нем изображена
не лютая, почти звериная злоба, ярость и возбуждение схватившихся насмерть людей, как у Леонардо, а
прекрасные молодые здоровые юноши, торопящиеся одеться и вступить в бой,—возвышенный образ ге-
роизма и доблести. Но оба картона не сохранились, воплощены в живописи не были, и о леонардовском
замысле мы знаем лишь по нескольким рисункам.
Во Флоренции Леонардо была начата еще одна живописная работа: портрет жены купца дель
Джокондо Моны Лизы, ставший одной из самых знаменитых картин в мире. О портрете написаны
сотни страниц: как Леонардо обставлял сеансы, приглашая музыкантов, чтобы не угасла на лице модели
улыбка, как долго (что характерно для Леонардо) тянул с работой, как стремился досконально передать
каждую черточку этого живого лица. Портрет Моны Лизы Джоконды — это решающий шаг на пути
развития ренессансного искусства. Впервые портретный жанр стал в один уровень с композициями на
религиозную и мифологическую темы. При всем бесспорном физиономическом сходстве портреты
Кватроченто отличались если не внешней, то внутренней скованностью. Величавость Моне Лизе
сообщает уже одно сопоставление ее сильно выдвинутой к краю холста подчеркнуто объемной фигуры
с видимым как бы издалека ландшафтом со скалами и ручьями, тающим, манящим, неуловимым и
потому при всей реальности мотива фантастичным. Эта же неуловимость есть и в самом облике Джо-
конды, в ее лице, в котором ощущается волевое начало, напряженная интеллектуальная жизнь, в ее
взгляде, умном и проницательном, как бы неотрывно следящим за зрителем, в ее еле заметной,
завораживающей улыбке.
В портрете Моны Лизы достигнута та степень обобщения, которая, сохраняя всю неповторимость
изображенной индивидуальности, позволяет рассматривать образ как типичный для эпохи Высокого
Ренессанса. И в этом прежде всего отличие леонардовского портрета от портретов раннего
Возрождения. Это обобщение, главная идея которого — чувство собственной значительности, высокое
право на самостоятельную духовную жизнь, достигнуто целым рядом определенных формальных
моментов: и плавным контуром фигуры, и мягкой моделировкой лица и рук, окутанных леонардовским
«сфумато». При этом, нигде не впадая в мелочную детализацию, не допуская ни одной
натуралистической ноты, Леонардо создает такое ощущение живого тела, которое позволило еще
Вазари воскликнуть, будто в углублении шеи Моны Лизы можно видеть биение пульса.
В 1506 г. Леонардо уезжает в Милан, который принадлежал уже французам. Последние годы на
родине — это годы скитаний между Флоренцией, Римом, Миланом, заполненные, однако, и научными
изысканиями, и творческими занятиями, в основном живописью. Тяготясь собственной
неустроенностью, ощущением непризнанности, чувством одиночества в своей родной Флоренции,
раздираемой, как и вся Италия, внешними и внутренними врагами, Леонардо в 1515 г. по предложению
французского короля Франциска I навсегда уезжает во Францию.
Леонардо был величайшим художником своего времени, гением, открывшим новые горизонты
искусства. Он оставил после себя немного произведений, но каждое из них явилось этапом в истории
культуры. Леонардо известен также как разносторонний ученый. Его научные открытия, например, его
изыскания в области летательных аппаратов представляют интерес и в наш век космонавтики. Тысячи
страниц рукописей Леонардо, охватывая буквально все области знания, свидетельствуют об
универсальности его гения.
Идеи монументального искусства Возрождения, в которых слились традиции античности и дух
христианства, нашли наиболее яркое выражение в творчестве Рафаэля (1483—1520). В его искусстве
обрели зрелое решение две основные задачи: пластическое совершенство человеческого тела,
выражающее внутреннюю гармонию всесторонне развитой личности, в чем Рафаэль следовал
античности, и сложная многофигурная композиция, передающая все многообразие мира. Проблемы эти
были разрешены еще Леонардо в «Тайной вечере» со свойственной ему логикой. Рафаэль обогатил эти
возможности, достигнув поразительной свободы в изображении пространства и движения в нем
человеческой фигуры, безукоризненной гармонии между средой и человеком. Многообразные
жизненные явления под кистью Рафаэля просто и естественно складывались в архитектонически ясную
композицию, но за всем этим стояли строгая выверенность каждой детали, неуловимая логика
построения, мудрое самоограничение, что и делает его произведения классическими. Никто из мастеров
Возрождения не воспринял так глубоко и естественно языческую сущность античности, как Рафаэль;