Navigation bar
  Print document Start Previous page
 153 of 222 
Next page End  

153
познакомившись с памятниками античности, испытав, как многие художники тех лет, влияние трудов
Винкельмана и живописи немецкого классицистического художника Рафаэля Менгса, Давид находит
свой путь.
Накануне революции идеалом французского буржуазного общества, к которому принадлежал и
Давид, была античность, но не греческая, а римская, времен Римской республики. Священники с
кафедры цитируют не Евангелие, а римского историка Тита Ливия; в театре с большим успехом
разыгрываются трагедии Корнеля, драматурга предыдущего столетия, который в образах античных
героев прославлял гражданские доблести и чувство патриотизма. Так выкристаллизовывался новый
стиль, и Давид в своей картине «Клятва Горациев» (1784—1785) выступил его глашатаем. Гражданская
публицистическая тема, поданная на сюжете из истории Рима: братья Горации дают отцу клятву в
верности долгу и готовности сражаться с врагами,— решенная прямолинейно, в строгой, почти
аскетической манере, явилась боевым знаменем новых эстетических взглядов. Логически ясная
композиция, где фигуры, похожие на античные статуи или скорее на античный рельеф, четко распреде-
лены на три группы, соответствующие трем аркам колоннады фона (слева — братья, справа —
женщины, оплакивающие их, замок композиции — фигура принимающего клятву отца), линеарно-пла-
стическая трактовка формы, резкий рисунок, жесткий локальный цвет, не допускающий никакой
сложной нюансировки, весь точный и лаконичный язык создают монолитность произведения. Несом-
ненно, в «Клятве» есть черты некоторой напыщенной декламации, которая была сродни игре актера
Тальма, исполняющего роль в трагедии Корнеля «Горации».
С началом революционных событий Давид оформляет массовые празднества, занимается
национализацией произведений искусства и превращением Лувра в национальный музей.
Национальные праздники устраивались, например, в годовщину взятия Бастилии или провозглашения
республики, в честь «Верховного существа» или торжественного перенесения останков Вольтера и
Руссо в Пантеон. Большинство из этих праздников готовилось непосредственно Давидом. Каждое такое
оформление являло собой синтез искусств: изобразительного, театрального, музыкального, поэтиче-
ского, ораторского.
В 1793 г. в Лувре был открыт Национальный музей. Лувр отныне стал не только центром
художественной культуры, но и художественной школой, куда приходили и приходят поныне
художники не только для копирования, но и для постижения самих себя.
В 1790 г. Давид приступает к большой картине по заказу якобинцев «Клятва в зале для игры в мяч»
(1790—1791), задумав создать образ народа в едином революционном порыве, которую, однако,
успевает выполнить только в рисунке (сохранился картон, показанный в Салоне 1791 г.,
подготовительный рисунок, холст с намеченными фигурами, альбом с карандашными зарисовками). С
1792 г. он является членом Конвента, народного собрания революционной Франции, затем, в конце
1793—начале 1794 г.,—его секретарем и даже председателем. После смерти «друга народа» Марата
Давид по поручению Конвента пишет одну из самых знаменитых своих картин «Убитый Марат», или
«Смерть Марата» (1793). Давид точно изобразил обстановку события: Марат лежит в ванне, в руке еще
зажато письмо-прошение, с которым к нему и проникла Шарлотта Корде (виден даже текст:
«Достаточно быть несчастной, чтобы иметь право...»); голова, обернутая полотенцем, и рука, которая
еще держит перо, бессильно свесились; на тумбе, где лежат письменные принадлежности, крупно, как
на античной стеле, написано «Марату —
Давид». Большие цветовые пятна серо-желтого (лицо и
простыня), ярко-охристого (тумба) и зеленого (ванна), статуарно-пластическая, линеарная трактовка
формы — все делает картину Давида произведением сурового, чисто классицистического стиля и
придает ему мемориальный характер. «Смерть Марата» была воспринята зрителем, участником
революционных событий, как подлинный реалистический жанр. Но сюжет большого исторического
значения при живой современной форме превратил ее в историческую картину. В этом смысле
справедливо замечание Н. Н. Пунина, что все исторические картины, начиная со «Смерти Марата»,
выросли из живописи жанровой, включая многие произведения: и Жерико, и Делакруа, и Курбе.
Сайт создан в системе uCoz