 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
137
Дж Б Тьеполо. Роспись в епископском дворце в Вюрцбурге
Декоративные циклы, алтарные образа, станковые произведения — изображения на христианские и
мифологические сюжеты, пиры, триумфы, коронации, празднества с легкостью выходят из-под кисти
Тьеполо, и право сделать ему заказ оспаривают церкви, монастыри и венецианские патриции. Группы
из человеческих фигур и архитектурные формы Тьеполо отделяет обычно большими
пространственными паузами, чем создает ощущение воздушности и легкости. Это ощущение
усиливается нежной серо-голубой гаммой красок с включением золотого, розового, лилового. Динамич-
ность композиции и смелость перспективных решений, неизбывная живописная фантазия Тьеполо как
нельзя более соответствовали не только барочной архитектуре венецианских церквей (например,
церковь дельи Скальци), но и тому пышному церковному спектаклю, который представляло собою
венецианское богослужение XVIII столетия.
Последние восемь лет жизни Тьеполо жил и работал в Мадриде, где написал плафон Тронного зала
королевского дворца и несколько алтарных образов для церквей. Тьеполо оставил множество блестя-
щих по артистизму рисунков; так же плодотворно он занимался гравюрой в технике офорта и оказал
определенное влияние на графику Гойи.
Венеция XVIII века дала миру прекрасных мастеров ведуты — городского архитектурного пейзажа:
Антонио Каналетто (1697— 1768) с его торжественными картинами жизни Венеции на фоне ее
сказочной театральной архитектуры («Прием французского посольства в Венеции») и более
поэтического, более романтического мастера, передающего тончайшими оттенками цвета сам воздух
Венеции и ее лагун, Франческо Гварди (1712—1793). Пейзажи Гварди: площади Венеции, ее каналы,
улицы, дворы и переулки,— проникнутые лирическим, глубоко личным чувством, созданы легкими
ударами кисти, голубыми, желтыми, коричневыми, серо-серебристыми тонами, насыщены светом и
воздухом («Венецианский дворик»). Блеск и пышность произведений Тьеполо совершенно затмили
небольшие по размеру, лишенные внешних эффектов, редкого изящества картины Гварди. Лишь много
десятилетий спустя были поняты и оценены место и роль художника, замечательного не только для
XVIII столетия, но предвещающего искания мастеров реалистического пейзажа XIX в.