Navigation bar
  Print document Start Previous page
 137 of 297 
Next page End  

общенациональной культуры, синтезирующей достижения местных школ в летописании, агиографии,
книжной миниатюре, архитектуре, иконописи. На смену героям живописи шли титаны зодчества,
прославившие в конце XV– XVI вв. культуру Московской Руси. Потрясенные их творениями
иностранцы даже назвали русскую культуру «великим немым», подразумевая, что она сильнее всего
проявилась в иконописи и зодчестве – искусствах внешне безмолвных.
Как только Москва стала во главе единого централизованного государства, что позволило сбросить
монголо-татарское иго, возникла необходимость в возрождении больших монументальных форм.
Создается ансамбль Московского Кремля. Итальянские архитекторы Аристотель Фиораванти, Алевиз
Новый, Марко Фрязин и Пьетро Солари потому вписались в историю древнерусского искусства, что
сумели почувствовать дух «древнерусской классики», внеся в нее ренессансную рациональность и
чувственность, пришедшиеся по вкусу русским и оставившие глубокий след в русской культуре,
особенно в архитектуре XVI в. Первая его половина ознаменовалась возведением шатровых храмов.
Памятники этого времени овеяны духом чистоты геометрических форм (церковь Вознесения в селе
Коломенском). В пропорционировании часто применяется «золотое» сечение. Шатровые храмы XVI в.
впитали в себя и народную природу, и романо-готические реминисценции, и влияние образцов
крепостной архитектуры, и общекультурную символику шатровой формы, идущую от христианской
древности [2, с. 142]. Не случайно храм Покрова на Рву (Василия Блаженного) назывался
современниками Новым Иерусалимом. Большей частью такие храмы воздвигались в память больших
побед.
Классический, золотой век древнерусской живописи, отмеченный творчеством А. Рублева и его
школы, сохраняет свои традиции на рубеже XV–XVI вв. в творчестве Дионисия, а затем уступает место
искусству централизованного государства, пытающегося строго его регламентировать, подчиняя своим
задачам и нуждам. Вопросы искусства (живописи) становятся предметом прений на церковных соборах
и объектом постановлений одного из них – Стоглава.
Живопись XVI в.– это живопись переходной эпохи. Достижения XV в. утрачиваются, а новые
явления наберут силу лишь в XVII в. Повествовательное и дидактическое начало окончательно
торжествует над эмоционально-созерцательным, усиливается символизм, разрабатываются
аллегорические сюжеты, рациональное соединяется с иррациональным. В известной степени это можно
сопоставить с маньеризмом, который был порожден в эпоху падения Ренессанса*.
* См.: Лосев А.Ф. Эстетика возрождения. М.: Наука, 1987. С. 445-459
Но новые тенденции пробивали себе дорогу. Многие символико-космологические картины XVI в.
пронизаны веяниями мирской жизни, напоминают жанровые бытовые сцены, что нередко вызывало
отпор со стороны ревнителей ортодоксии. Сцены мучений изображаются с предельной экспрессией, что
ведет к обогащению живописи динамикой, психологическими и колористическими композиционными
контрастами, «элементами реалистичности», т.е. всем тем, что можно назвать «властью земли».
Постепенно в искусстве развиваются тематическое разнообразие, интерес к сюжетам мировой и
особенно русской истории. Примером может служить икона-картина «Церковь воинствующая»,
правильное название которой – «Благословенно воинство небесного царя». Это – апофеоз московского
войска под предводительством Ивана Грозного после Казанской победы и триумфа Москвы.
Показательны совершенно не иконная, горизонтально вытянутая форма и очень большие размеры
произведения (144 х 396).
Различные миродержавные идеи, вселенские и космологические концепции, идеи
государственности, а также династические интересы способствовали развитию чувства историзма, все
более освобождавшегося от аллегорической формы (росписи Золотой палаты Кремлевского дворца в
1547-1552 гг.). Историзмом проникнут многотомный Лицевой летописный свод XVI в., насчитывающий
16 тысяч миниатюр.
В тесной связи с развитием исторического жанра XVI в. находится и эволюция портрета.
Сайт создан в системе uCoz