 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
308
общее правило, старые имперские законы были оставлены в силе, поскольку обратное не указано в
БГБ. Статьи Вводного закона, касающиеся взаимоотношений БГБ с земским правом, по существу
представляли собой длинный перечень прав, оставленных в компетенции земских законодательств
отдельных германских государств. Формула, с которой начинались статьи этой части Вводного закона,
гласила: "Нетронутыми остаются предписания земского права...". Сконцентрированные в Вводном
законе изъятия и права-привилегии касались главным образом особого гражданско-пра-вового
положения германского дворянства, что наносило существенный удар идее единства гражданского
законодательства Германии. По существу, действительного правового единства в Германии в конце
XIX - начале XX в. в сфере гражданского права создать не удалось.
Основной корпус БГБ состоял из следующих книг: общей части, обязательственного, вещного,
брачно-семейного и наследственного права. В общей части изложен статус физических и юридических
лиц. В этой же книге даны предписания о юридических сделках, о сроках давности, о вещах и, наконец,
о самозащите и самопомощи.
Во второй книге Кодекса содержатся нормы обязательственного права. В данной книге излагаются
общие положения об обязательствах из договоров и отдельные договоры, как традиционные (купля,
заем, ссуда, товарищество и др.), так и новые (наем рабочей силы, пари и др.). Заканчивается вторая
книга подробным регулированием обязательств из недозволенных действий.
В третьей книге Кодекса помимо институтов владения и собственности подробно регламентируются
так называемые служебности (сервитуты, обременения) и различные формы залога движимостей и
недвижимостей (ипотека).
В четвертой книге представлены нормы брачно-семейного права. Здесь изложены правила,
посвященные условиям вступления в брак, личным и имущественным отношениям супругов, условиям
расторжения брака. Из других разделов книги следует выделить институт родительской власти и
правовое положение детей (законных и незаконных), опеку и попечительство.
Наконец, в пятой книге Кодекса, посвященной наследственному праву, регламентируются два
порядка наследования (по закону и по завещанию); юридическое положение наследника; особый
договор о наследовании и правила об "обязательной доле" так называемых необходимых наследников.
Форма и язык БГБ воспринимаются нередко критически. Считается, что германский ГК может быть
освоен только специалистами-юристами. Для Кодекса характерны длинные, сложно
сформулированные параграфы и обилие специальных юридических терминов. Наряду со специальной
юридической терминологией в Кодекс введены термины и обороты социального и этического
(морального) содержания. К их числу относятся "добрые нравы", "добрая совесть" и "злоупотребление
правом". Отмеченные особенности языка БГБ не мешают, однако, утверждать, что его юридическая
терминология и форма изложения весьма продуманны и точны.
Характерная черта германского БГБ - отсутствие общих юридических определений.
Соответствующие его параграфы носят скорее описательный характер. Всякие общие определения
намеренно избегались. Позднее, комментируя БГБ, германские юристы подчеркивали, что выработка
определений - дело опасное для законодателя.
В отдельных существенных вопросах Кодекс проявляет явно консервативные черты, "глядит назад в
XIX век", по выражению одного современного германского историка права. Подтверждением этому
являются уже упоминаемые выше юридические институты феодального характера, различные вещные
обременения и пр. Вместе с тем Кодекс закрепил ряд правил, имеющих так называемую социально-
этическую направленность. Эти нормы, как бы защищающие "маленького человека", весьма
характерны для БГБ. В основном они сосредоточены в общей части германского ГК. Характерным для
подобных предписаний является введение в правовые нормы внеюридических, моральных критериев
(уже упоминавшиеся категории "злоупотребления правом", "добрые нравы", "добрая совесть"). К
наиболее известным принадлежат § 226, запретивший намеренное злоупотребление своим правом
(запрещение "шиканы"), и § 138, объявивший недействительность любой сделки, "нарушающей добрые
нравы". Конечно, авторы БГБ понимали, что при отсутствии сколь-нибудь однозначного юридического
содержания указанных этических категорий резко возрастала роль судейского усмотрения. Тем не
менее можно согласиться с современными германскими учеными-юристами, оценивающими введение
в текст БГБ группы норм, имеющих "социально-этическую" направленность, как достижение
германского законодательства.
Основные институты БГБ. Юридические лица. После острой критики первого проекта кодекса,
попытавшегося игнорировать проблему юридического лица, Германский кодекс закрепил право