 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
246
англосаксонской правовой семье большое внимание уделяется защите прав личности от произвола
государства и общества.
Континентальная система (семья) права складывалась в отличие от англосаксонской системы под
непосредственным влиянием правовой системы Франции, и особенно наполеоновской кодификации,
осуществленной еще в начале XIX в.
Сам термин "континентальная система права" вошел в оборот в науке сравнительного правоведения
в конце XIX в. Этот термин, как и англосаксонская система права, оказался достаточно условным и
неполно отражающим реальное положение вещей. Первоначально эта система (семья) включала в себя
правовые системы ряда стран европейского континента, унаследовавших основные понятия,
конструкции, а также общий дух римского права. К этой семье относились правовые системы таких
родственных "романских" государств, как Франция, Голландия, Бельгия, Испания, Италия. К этой же
группе также относилась Германия, влияние права которой на континентальную систему становится
особенно заметным с конца XIX и в первой половине XX в. Германский фактор, отразивший синтез
варварского (германского) и римского права, стал столь существенным, что сама континентальная
система стала называться романо-германской правовой семьей.
Континентальная система права в своем развитии рано вышла за рамки Европейского континента. В
силу влияния римско-испанских правовых традиций ее уже в XIX в. восприняли практически все
латиноамериканские республики, где рецепция французского и римского права была особенно
глубокой. Основные элементы структуры и отдельные положения континентальной системы были
трансплантированы в XIX и в начале XX в. в многочисленные африканские и азиатские колонии
Франции, Бельгии, Голландии, Германии. Во второй половине XX в., когда эти колонии получили
независимость, их правовые системы оказались "привязанными" к романо-германской правовой семье.
Заметное влияние континентальной системы права можно видеть также в японских кодификациях
конца XIX - начала XX в., в праве Оттоманской империи, Египта и т.д. Таким образом,
континентальная система права превратилась к концу XIX - началу XX в. в одну из двух мировых
систем права.
Романо-германская (континентальная) правовая семья имеет ряд структурных и технико-
юридических особенностей, которые восходят еще к римскому праву и к средневековым правовым
традициям. В странах континента в отличие от Англии решающую роль в создании права играла не
судебная практика, а законодательные и иные нормативные акты королей, в том числе основанные на
римском праве. Революции, прокатившиеся в конце XVIII - начале XIX в. по Европейскому и
Американскому континентам, содействовали дальнейшему росту авторитета закона. Он превратился в
главный источник права и стал при этом основным системообразующим фактором в континентальной
правовой семье. Именно закон, а не судебная практика выступил как инструмент в создании единого
национального правового порядка и единого режима законности.
В странах континентальной системы сложились специальные юридические конструкции,
обеспечивающие признание верховенства закона. Закон рассматривался здесь как акт верховной
власти, наделенный правом устанавливать нормы, имеющие высшую юридическую силу. На законе
(конституции) основывалась и иерархия всех соподчиненных и нижестоящих по своей правовой силе
нормативных актов. Во Франции в XIX в., как и в континентальной системе в целом, сложилось
положение, которое сами французские юристы назвали "фетишизацией писаного закона".
С формально юридической точки зрения в континентальной системе любое решение суда должно
было основываться на писаном праве, на законе, а не на предшествующих судебных решениях. Судьи в
рамках континентальной системы могли лишь применять право, а не создавать его, как это делали их
английские коллеги. Так, например, в гражданском кодексе Франции статья 5 указывала: "Судьям
запрещается выносить решение по подлежащим их рассмотрению делам в виде общего распоряжения".
О подзаконном характере судебной деятельности свидетельствует и статья 4: "Судья, который
откажется судить под предлогом молчания, темноты или недостаточности закона, может подлежать
преследованию по обвинению в отказе правосудия". Еще более четко принцип связанности судей при
вынесении судебного решения законом сформулирован в ст. 3 гражданского кодекса Италии 1865 г.:
"При применении закона нельзя приписывать ему другого смысла, кроме того, который явствует из
собственного значения слов во взаимной их связи и из намерения законодателя". Примерно такой же
подход к пониманию соотношения закона и судебной практики ("судейского права") был зафиксирован
и в латиноамериканском законодательстве. В Аргентине, например, было четко установлено, что