 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
231
(Мексика, Коста-Рика и др.), но и в странах с военными и военно-гражданскими режимами. Так, в ряде
конституций 50-70-х гг. частная собственность трактовалась вслед за другими странами Запада как
"социальная функция", а отсюда предусматривалась и возможность ее ограничения, в том числе
национализация частной собственности в "интересах общества".
Конституции большинства стран субконтинента, отражая тенденцию к концентрации политической
власти, закрепляют унитаризм с ярко выраженной централизованной системой администрации, но
сохраняют муниципальное самоуправление. В тех странах, где сохраняется федерация, последняя
выступает прежде всего как исторически унаследованная форма административно-территориальной
организации государства (Бразилия, Аргентина, Мексика, Венесуэла).
Основным стержнем конституционного механизма является президент республики, избираемый, как
правило, сроком на 6 лет, причем не парламентом, а непосредственно населением. Это, по сути дела,
выводило президента и правительство из-под парламентского контроля. Утвердившаяся в XX в. на
субконтиненте своеобразная "суперпрезидентская" республика с обширными полномочиями
президента является весьма удобным инструментом для установления режима личной власти. В
Латинской Америке, согласно конституциям, в руках президента концентрируется правительственная
власть: он осуществляет руководство государственным аппаратом и вооруженными силами. Велика
роль президента и в законодательном процессе (право вето, президентские послания конгрессу, право
издавать президентские декреты или "декреты-законы" и т. д.). Президенты-диктаторы,
контролировавшие процесс избрания парламентариев, грубо вмешивались во внутренние дела
конгресса, а в ряде случаев обходились без него. В период правления Перона в Аргентине за
"неуважение к президенту" членов конгресса заключали в тюрьму.
Все возрастающую роль в политической жизни подавляющего большинства латиноамериканских
республик (исключение - Мексика, Коста-Рика) с середины XX в. играла армия. Выдвижение армии на
политическую авансцену определялось не просто кризисным состоянием общества, но возникающим
на его основе вакуумом власти, отсутствием в стране реальной гражданской силы, способной
предотвращать гражданские войны и поддерживать порядок. Четкая организация, оснащение
новейшим вооружением делают армию реальной политической силой, арбитром социально-классовых
и иных конфликтов. Решение многих политических вопросов все в большей степени зависит от по-
зиции армии. Политизация касалась, как правило, лишь армейского руководства (генералитет,
офицерский корпус), тогда как рядовой и сержантский состав, как показали перевороты 70-х гг., все
еще слепо следовали команде сверху. Поскольку командный состав - выходцы из высших или средних
слоев общества, неудивительно, что вооруженные силы в сложной кризисной ситуации выступали, как
правило, на стороне местной олигархии и иностранного капитала. Но в 60-70-х гг., как отмечалось
выше, военные, захватив власть, становились в ряде стран (Перу, Боливия, Эквадор) инициаторами
глубоких прогрессивных преобразований. Однако военные режимы, не имеющие в силу отсутствия
соответствующих демократических механизмов прочных связей с гражданским обществом, постепенно
перерождались в обычные диктатуры.
Новые тенденции в развитии латиноамериканских государств в 80-90-х гг. XX в.
Капиталистическая модернизация общества, которая происходила и происходит в течение всего XX в.
на фоне постоянных экономических кризисов и политических потрясений, в конечном счете дала
определенные результаты. В последние десятилетия политическая система в странах Латинской
Америки претерпела существенные изменения. Получил свое второе рождение конституционализм с
его демократическим потенциалом. В значительной мере основой этих изменений стал экономический
рост, который осуществлялся в большинстве государств на основе различных программ развития
(модели неокапитализма, демократического капитализма, коммунитарного социализма и т. д.). В
большинстве стран субконтинента экономический рост имел место на основе не только национального,
но и иностранного капитала, принесшего с собой новые современные технологии, оказавшего глубокое
воздействие на все общество. Благодаря использованию результатов научно-технической и
информационной революции, а также внедрению новых передовых технологий ряд стран вышел из
состояния стагнации и стал динамично развиваться. Так, например, Бразилия попала в ведущую группу
промышленно развитых стран мира. Экономический рост усилил изменения в социальной структуре
общества, где наряду с традиционной олигархией и верхами национального капитала все большее
значение стали приобретать средние слои. Они стали выполнять роль своего рода политического
центра. Включающимся активно в государственную жизнь средним слоям удалось частично
стабилизировать конституционную систему и смягчить крайности правого и левого экстремизма.