 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
229
использованием так называемых межамериканских вооруженных сил (вооруженная интервенция в
1954 г. в Гватемале, в 1964 г. - в Панаме, в 1965 г. - в Доминиканской Республике и т. д.).
С конца 60-х гг. стало все более ясно обнаруживаться стремление латиноамериканских республик к
противодействию гегемонистской политике США, к проведению независимого внешнеполитического
курса. Это нашло свое отражение в целом ряде документов и решений ОАГ. Однако в тех случаях,
когда ОАГ не давала официального согласия на использование межамериканских подразделений,
США, как и в прежнее время, прибегали к открытому применению военной силы против правительств
тех республик, которые рассматривались как слишком "красные" или по иным причинам становились
нежелательными для США (Гренада, Панама, Гаити).
С 60-х гг., стремясь нейтрализовать влияние революционных сил и ослабить антиамериканские
настроения, правящие круги США стали в большей степени делать ставку на использование в странах
Латинской Америки политики реформизма. С этой целью была разработана программа "Союз ради
прогресса", предусмотревшая предоставление США финансовой помощи тем латиноамериканским
странам, которые становятся на путь "мирной регулируемой революции", т. е. проведения постепенных
аграрных преобразований и других социально-экономических реформ, направленных на модернизацию
капиталистических порядков.
Данная и последующие программы развития, хотя в целом потерпели провал, все-таки дали толчок к
капиталистическим преобразованиям. Это в свою очередь повлекло за собой быстрый рост внешней
задолженности, которая в настоящее время превратилась в одну из самых острых проблем на
субконтиненте. Многие латиноамериканские республики оказались опутанными долгами
транснациональным корпорациям и Международному валютному фонду.
Сложный клубок внутренних и внешних экономических противоречий, большая социальная и
этническая неоднородность общества, рост политической активности населения ускорили в 30-60-х гг.
падение монополии "исторических партий" и процесс формирования многопартийных систем. В
большинстве стран обычным стал широкий спектр политических партий, начиная от профашистских
группировок и традиционных консерваторов и либералов и заканчивая коммунистами и ультралевыми
партиями и подпольными объединениями.
Многие из этих партий имели аналогичные "родительские" организации в других странах Запада
(например, христианские демократы, социал-демократы и др.), но некоторые из них зародились или
получили распространение как специфически латиноамериканское явление. Среди последних в первую
очередь выделились национально-революционные партии, которые с самого начала ориентировались
на создание широкой социальной базы - на средние слои, оттесненные от основных рычагов власти, на
интеллигенцию, студенчество, крестьянство и т. д. Такого рода партии, как, например, созданный в
Перу еще в 1924 г. Американский народно-революционный альянс (АПРА), на первых порах
характеризовались высоким антиолигархическим и антиимпериалистическим зарядом. Они выступали
под флагом "национальных", "народных" революций, нередко принимали самое активное участие в
вооруженной борьбе с диктаторами, узурпировавшими президентскую власть. Однако после прихода к
власти такие партии действовали лишь в рамках ограниченного реформизма, утрачивая
антиимпериалистический запал, шли на соглашательство с правыми силами. Столь же специфическими
и чисто латиноамериканскими партиями, возникшим и в середине XX в., стали разнообразные
популистские, трабалистские (рабочие) партии. Эти партии имели националистическую
направленность, но еще более ярко выраженную склонность к ставке на лидера, "вождя партии"
харизматического типа. Как показала деятельность перонистов в Аргентине, варгистов в Бразилии, эти
партии, приходя к власти, проводили в жизнь частичные реформистские меры, но при этом быстро
превращались в жестокие (иногда и профашистские) режимы.
Другой характерной чертой партийных систем Латинской Америки в середине XX в. была их
нестабильность, которая отражала в конечном счете нестабильность самих экономических и
политических структур. К середине XX в. практически полностью уходят с политической арены
"исторические партии". Лишь в Колумбии либералам и консерваторам удалось на какое-то время
сохранить монополию на государственную власть. Принятая здесь в 1957 г. поправка к Конституции
предусмотрела, что пост президента республики на определенное время поочередно замещается
кандидатами от либеральной и консервативной партий.
Особенностью партийных систем в странах Латинской Америки, которая также определялась общим
кризисным состоянием общества, стали политический максимализм, правый и левый экстремизм,
отсутствие сколько-нибудь прочного политического центра. В середине XX в. в целом ряде стран