 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
150
силу националистическими, нацистскими организациями и образовавшейся впоследствии фашистской
Национал-социалистской немецкой рабочей партии (НСНРП), до крайне левых - в лице
леворадикальных рабочих организаций и Коммунистической партии Германии, которая становится в
это время крупнейшей коммунистической партией в Европе.
Вес и значение этих двух партийных полюсов рос вместе с их неприятием Веймарской
демократической республики. Для одних она была преградой социалистической революции и
установления "всеобщего равенства", для других - помехой к установлению нацистской тоталитарной
Диктатуры.
В глубоко расколовшемся немецком обществе не нашлось места и консенсусу левых сил, так
необходимого в условиях
жесточайшего кризиса, угрозы фашизма. Для правоверных немецких
коммунистов, проводивших линию Сталина и Коминтерна, социал-демократы были "могильщиками
немецкого социализма", главными противниками "мировой революции". Они были заняты в основном
тем, что разоблачали социал-демократов как агентуру "германского монополистического капитала",
"социал-фашистов". Социал-демократы исключали компромиссы с коммунистами, как с партией
"узколобого классового доктринерства", действующей по указке "чужой державы", также обвиняя их в
пособничестве фашистам. Отсутствие согласия левых сил имело роковые последствия. На выборах в
ноябре 1932 г. у них еще оставалась возможность преградить дорогу рвущимся к власти фашистам.
Социал-демократы и коммунисты, объединившись, могли занять 221 место в рейхстаге, в то время как
у фашистов было 196 мест. Но они упустили эту возможность.
Нестабильность Веймарской республики стала следствием не только вышеуказанных обстоятельств.
Она была связана также с глубоким неприятием республики большинством немцев, считавших ее
порождением "позорного" Версальского мирного договора. Чувство национального унижения стало
благодатной почвой для широкого распространения мифа о "ноябрьских предателях", заключивших
Версальский договор. Этот миф широко использовался демагогами, требовавшими разрыва
Версальского договора, решительной борьбы против неких "темных сил", внутренних и внешних
врагов, которые привели Германию к краху. Не случайно именно в это время появляется известная
фальшивка "Протоколы сионских мудрецов", призванная подтвердить, что в постигшей немцев
трагедии виноваты заговорщики-евреи, иностранные агенты, поставившие задачу сокрушить мощь
Германии, поставить ее на колени.
Основной массе населения, его консервативному массовому сознанию трудно было смириться и с
тем, что Веймарская республика разрушила старый, привычный порядок кайзеровской империи,
казавшийся таким прочным и надежным. По старым добрым временам тосковала не только бывшая
правящая верхушка, но и широкие средние слои населения, которые потеряли в результате кризиса,
безудержной инфляции свой достаток и имущество, не воспринимали новую, малопонятную, не
имеющую ничего общего со старыми временами систему ценностей. Между свободой и порядком
немцы выбирали порядок.
Ослабляло положение Веймарской республики и отсутствие у нее профессиональных защитников
среди правящего бюргерства и интеллигенции. Отрицательно к республике относилась, например,
подавляющая часть профессуры, ученых, правоведов, историков и пр., задающих тон в немецких
университетах, а также студентов, которые оставались приверженцами монархии, старых порядков. Не
случайно впоследствии среди студентов оказалось так много сторонников Гитлера.
Демократический фасад Веймарской республики не опирался на прочный фундамент
демократических государственных институтов не только в силу сохранения старого государственного
аппарата, но и изъянов самого конституционного порядка, придуманного в Веймаре без глубокого
учета обстановки в стране. Так, широкие демократические права и свободы, в частности свобода
печати, при отсутствии цензурных ограничений способствовали беспрецедентному росту
шовинистической, милитаристской пропаганды. Литература такого толка фактически захлестывала
страну. Отсутствие конституционного запрета на деятельность партий, сеющих рознь среди немецкого
народа, разжигавших национальную вражду, антисемитизм, создавало условия не только для роста
нацистских организаций, но и для легального вхождения НСНРП в веймарскую общественно-
политическую и государственную систему.
Роковой ошибкой республики было то, что она не лишила власти реакционную военщину, не
реорганизовала бюрократический аппарат. Ее не принял сохранившийся кадровый состав рейхсвера,
для солдат которого кайзер оставался символом силы и мощи Германии. Армия, подчиняющаяся, по
Конституции, только рейхсканцлеру, фактически была бесконтрольной. Она превратилась в