 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
216
И это, в общем, было именно так. Потребности китайцев вполне удовлетворялись китайскими
изделиями, а расширять эти потребности цинское правительство резонно не желало, не говоря уже об
ограничительной силе самой китайской традиции. Так что иностранные колонизаторы практически
мало что могли извлечь из торговых связей с цинским Китаем. Даже наоборот, они вынуждены были
платить, скажем, серебром за изысканные китайские товары. Во всяком случае до тех пор, пока
англичане не сумели найти выход. Да еще какой!
*
Содержание его сводилось в основном к следующему: приветствуем ваше желание приобщиться к нашей культуре,
готовы принять вашу дань, но на постоянное пребывание посла в Китае не рассчитывайте, это у нас не принято, и т.п.
В обмен на китайские изделия они стали ввозить выращивавшийся в других странах, в основном в
Индии, опиум, к курению которого китайцы, особенно жившие в приморских районах, стали быстро
привыкать. Ввоз опиума в конце XVIII и особенно в XIX в. все возрастал, пока объем ввозимой отравы
не превратился в подлинное бедствие для страны, что и привело к серии опиумных войн в середине XIX
в. Собственно, только после этих войн и поражения в них Китая цинская империя начала превращаться
в полуколонию. До того ситуация была совершенно иной. Цинское правительство, закрыв свою страну
для повседневных контактов с внешним миром и ограничив эти контакты минимумом регулярных
связей, немало способствовало тому, что Китай в XVII-XVIII, да и в начале XIX в. был не просто
независимой державой, но и демонстрировал свои немалые потенции.
Усилиями цинских властей в начале XVII в. была завоевана Внутренняя Монголия, которая после
превращения Китая в империю Цин стала ее частью. Вассалом финского Китая была Корея, к Китаю
был присоединен Тибет. В середине XVIII в. экспедиции Цяньлуна привели к включению в империю
Внешней Монголии и Восточного Туркестана (Синьцзян), а в конце того же века цинские войска
совершили ряд успешных походов на Непал, Бирму, Вьетнам, а также несколько потеснили русских в
районе Амура. Уже один этот краткий перечень свидетельствует о том, что в течение XVII-XVIII вв.
цин-ский Китай территориально вырос едва ли не вдвое, далеко выйдя за пределы Великой стены
(Маньчжурия, Монголия, Синьцзян и Тибет стали как бы буферными землями, надежно охранявшими
собственно Китай), да к тому же еще и оброс вассально зависимыми от него государствами на востоке и
юго-западе империи.
Особо следует сказать о русско-китайских отношениях. Если первые шаги в этой области были
сделаны, как упоминалось, в конце периода Мин, то основные миссии, главным образом русских в
Китай, последовали после установления цинской власти (миссии Ф.И. Байкова в 1654-1657 гг., Н.Г.
Спафария в 1675-1678 гг. и др.). Хотя эти миссии не достигли поставленной цели, т.е. не сумели
установить с Китаем прочные связи, они,
немало сделали для этого. Параллельно с миссиями шло
продвижение русских казаков, которые вышли к Тихому океану и Амуру и начали осваивать некоторые
приамурские территории, которые маньчжуры считали своей вотчиной. Назревала остроконфликтная
ситуация. В 80-х годах XVII в. Канси перешел к активным действиям: маньчжурское войско вытеснило
казаков из крепости Албазин. И хотя вскоре казаки вернулись обратно, обеспокоенное московское
правительство решило начать переговоры, для чего было направлено специальное посольство Ф.А.
Головина. Трудные переговоры в Нерчинске закончились подписанием в 1689 г. Нерчин-ского
договора, условия которого оказались невыгодными для России (казаки были обязаны оставить
Албазин и очистить Приамурье).
Как бы в компенсацию за это через четверть века (1715) была достигнута договоренность об
открытии в Пекине Русской духовной миссии - под формальным предлогом заботы о религиозных
потребностях тех из албазинских казаков, кто попал в китайский плен и жил в Пекине. Миссия со
временем стала не столько духовным, сколько культурным, научным и дипломатическим центром. Там
получали китаеведческое образование и писали свои сочинения лучшие специалисты XVIII-XIX вв. по
Китаю, включая знаменитого Н.Я. Бичурина, отца Иакинфа. Миссия сыграла немалую роль в
налаживании контактов России с Китаем в те времена, когда регулярного обмена посольствами и тем
более стационарных посольств иных стран цинский Китай еще не знал. Важно также, что уже с
середины XVIII в. между Россией и Китаем через Монголию была налажена достаточно регулярная
транзитная торговля.
Из сказанного вполне очевидно, что вплоть до XIX в. цинский Китай уверенно и даже не без оттенка
высокомерия сохранял свои традиционные позиции в сношениях с внешним миром. Кое в чем он время
от времени поступался, разрешая, в частности, вести торговлю с европейскими и русскими купцами без
обычного прикрытия этих связей камуфляжем даннических отношений. Хотя, как это хорошо видно из