Navigation bar
  Print document Start Previous page
 132 of 276 
Next page End  

132
Почему строй жизни средневековой Европы и вообще постантичный этап европейской истории стал
со временем именоваться феодальным? Феод - наследственное владение аристократа, вассала правителя
протогосударства или раннего государства. Это нечто очень близкое к раннечжоуским уделам в Китае.
Система феодов (или уделов), игравшая немалую роль в молодых государствах, в периоды
политической раздробленности (а в раннесредневековой Европе это было едва ли не постоянной
нормой, что не было характерно для Востока с его явственной тенденцией к централизации), не просто
выходила на авансцену политической жизни, но и определяла многие ее основные параметры. Ей
сопутствовали тесно связанные с ней институты - иерархия и вассалитет, междоусобицы и
местничество, рыцарская этика, сословное чванство и т.п. Все эти институты важны для характеристики
системы в целом. Поэтому, когда в позднем европейском средневековье они стали исчезать или
замещаться централизованным абсолютизмом, то это по сути означало дефеодализацию средневековой
Европы.
Итак, перед нами период от ранних феодов до дефеодализации - период феодализма, как он уже
достаточно давно именовался. Марксизм придал привычному термину, как упоминалось, новое
содержание, поставив вопрос о феодальном способе производства и феодальной формации в
средневековой Европе. Феодализм стал восприниматься представителями различных
историографических и идеологических направлений по-разному с точки зрения сущности явления
(акцент на социально-политический феномен или социально-экономические отношения), хотя подчас
одни и те же авторы, в том числе марксисты, включая самого Маркса, использовали этот термин и в
том, и в другом смысле, в зависимости от контекста.
Таким образом, феодализм как явление был осознан в европейской историографии. Европейский
феодализм совпал по времени с периодом средневековья и на протяжении веков заметно эволюционировал.
Феодальная Европа постепенно все более ощутимо отрывалась от ее восточных корней и сближалась с
возрождавшимся античным способом производства (апогей этого процесса - период Возрождения), что было
особенно заметно в городах, где заново складывались многие элементы гражданского общества. Как
известно, это сыграло свою роль в процессе дефеодализации. В связи со сказанным встает законный вопрос:
а был ли подобного типа этап феодализма где-либо еще, кроме Европы? Иными словами, можно ли и
правильно ли говорить о «феодализме на Востоке» или «восточном феодализме»?
Вопрос может показаться наивным: хорошо известно, что понятие «феодализм» широко, подчас даже
безбрежно используется применительно к неевропейским обществам - более того, чаще всего даже
преимущественно по отношению к ним: ведь они сравнительно отсталы, стало быть, у них мешают
развитию именно «пережитки феодализма», «феодальные порядки» и т.п. Но отнесемся к проблеме так,
как она того заслуживает с точки зрения серьезного академического анализа, учитывая прежде всего
традиционную приверженность отечественной историографии XX в. к анализу в привычных категориях
марксизма.
Сам Маркс не использовал или почти не использовал термина «феодализм» для характеристики
восточных обществ и никогда не применял его для социально-экономической характеристики этих обществ,
для обозначения формации на Востоке. Но ведь после него в полном соответствии с пятичленной истматовской
схемой формаций это стало нормой: средневековый Восток - феодальный Восток, а как же иначе? Именно в
безудержном использовании «феодальной» терминологии (отношения, пережитки и т.п.) как раз и виделось
многим то самое единство всемирно-исторического процесса, ради которого следовало принести в жертву все
остальное. Конечно, подчас делались оговорки в том смысле, что «восточный феодализм» отличается
некоторыми существенными особенностями. Но при всем том он все-таки именно феодализм, а не что-либо иное.
Почему же?
Причины есть. И дело не только в том, чтобы силой втиснуть Восток в выработанную на европейском
материале схему формаций, хотя такую силу нельзя было недооценивать. Уже говорилось, что существует
явственная генетическо-структурная близость между раннеевропейским феодализмом и традиционным
Востоком, особенно на начальных ступенях процесса политогенеза. Можно также еще раз напомнить, что
социально-политические институты европейского феодализма принципиально не были чужды и Востоку, как
древнему, так и средневековому, особенно в периоды политической децентрализации. Правда, как только на
смену раздробленности приходила централизация, на смену феодализму шла дефеодализация. Но ведь так же
было и в позднесредневековой Европе с ее тенденцией к абсолютизму! В чем же разница? Почему же в Европе
феодализм, по Марксу, формация, а вне ее - нет?
Разница есть, причем очень большая, принципиальная. Феодализм как социально-политический
феномен, как система институтов, тесно связан именно с политической раздробленностью - как в
Европе, так и вне ее. Преодоление раздробленности означает дефеодализацию. Иными словами, в
принципе феодализм в этом его первоначальном смысле мог появляться и исчезать, после чего
Сайт создан в системе uCoz