 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
60
сделать решающий шаг в своем культурном и экономическом развитии. Господствовавшее
до этого присваивающее хозяйство, которое включало собирательство, охоту и рыбную
ловлю, определяло их сильнейшую зависимость от природы и не допускало той
территориальной концентрации населения, что в состоянии обеспечить становление и про-
гресс цивилизации. Более того, само это население, не располагая надежной и устойчивой
продовольственной основой, росло исключительно медленными темпами — меньше, чем на
0,01% в год. Голод был частым явлением, что также сказывалось на его численности.
Поэтому не случайно тот перелом в жизни человечества, который произошел с
переходом к производящему хозяйству, получил в науке название «неолитической» (или
аграрной) революции, а сам человек, согласно неуважительной по отношению к нашим пред-
кам, но широко распространенной терминологии, из дикаря стал варваром. Этот длительный
и очень постепенный, несмотря на революционное содержание, процесс по своей
многосторонней значимости не имеет аналогов в общественной истории. Благодаря ему
людские группы, которые ранее выступали только как верхнее звено биоценозов,
превратились одновременно в силу, противостоящую природе. Приспособление к
естественным ландшафтам сменяется все более целенаправленным воздействием на них, что
постепенно, но неуклонно преобразовывало лик поверхности Земли.
Земледелие возникло, согласно достаточно общепризнанным концепциям, на базе
собирательства. При заготовках семян и плодов диких съедобных растений какая-то их часть
по разным причинам оказывалась невостребованной и давала всходы близ стойбищ. А далее
в дело вступал бессознательный отбор. В пользу данной научной конструкции,
подтверждаемой все новыми палеоэтноботаническими исследованиями, свидетельствует и то
обстоятельство, что многие сельскохозяйственные растения, особенно в тропическом поясе
(например, масличная и саговая пальмы), часто поныне встречаются по соседству с жильем и
на обрабатываемых участках, и в форме полукультурных насаждений, и в дикорастущем
виде.
Дискуссии вызывает другой вопрос: о территориальном очаге или очагах
первоначального появления земледелия. Некоторые ученые во главе с английским
археологом Г.Чайлдом, автором термина «неолитическая революция», придерживаются
принципа моноцентризма и полагают, что наиболее благоприятные предпосылки для
становления агрикультуры имелись в Юго-Западной Азии; именно там на естественно
орошаемых речными разливами долинных землях были одомашнены такие важнейшие
зерновые, как пшеница и ячмень, и некоторые зернобобовые. Другие сторонники моноцент-
ризма, и в их числе видный американский географ К.Сауер, считали, что территории
подобного рода сильно страдали от засух и наводнений, и поэтому ареалами возникновения
земледелия могли быть скорее богатые влагой возвышенные районы Юго-Восточной Азии с
их сильной дифференциацией в агроприродном отношении. В обоих случаях при данном
подходе решающим фактором в ходе земледельческого освоения планеты оказывается
глобальный процесс диффузии нововведений, и имеются основания говорить о фор-
мировании мировой хозяйственной системы еще в глубокой древности. Именно последнее
обстоятельство вызывает скепсис в свете бесспорной в дальнейшем культурной изоляции
ряда регионов.
Иной позиции придерживался замечательный российский географ и биолог
Н.И.Вавилов, согласно взглядам которого на Земле насчитывается семь основных очагов
происхождения культурных растений, ставших древнейшими земледельческими областями.
В этом процессе начальное преимущество получили горные территории ввиду многообразия
и пестроты их ландшафтов. Развитие и конкретизация вавиловских идей привели к
выделению новых очагов и подобластей, что, казалось бы, лишь подтверждает теорию.
Однако географическая картина стала в итоге слишком дробной и породила не лишенные
основания сомнения: обязательно ли агрикультура была привязана при своем возникновении
к немногим центрам или же речь идет о панойкуменном явлении, практически непрерывном
для всей обжитой тогда части земного шара?