 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
70
спросили, почему он за большую часть преступлений назначил смертную казнь, он, как говорят,
отвечал, что мелкие преступления, по его мнению, заслуживают этого наказания, а для крупных он не
нашел большего»*. Только за посягательства на неприкосновенность личности мог быть назначен
штраф. Преступление было нанесением обиды не только самому потерпевшему, но и всему его роду –
поэтому жалобы в суд могли подавать как потерпевшие, так и их родственники. Законы
предусматривали возможность примирения преступника с родными убитого или с тем, кому был
причинен ущерб; из этой возможности появляется компенсация, устанавливаемая по
соглашению сторон (или в скоте, или в деньгах), – весьма своеобразный институт догосударственного
афинского права.
* Плутарх. Солон. 6.
По преданию, законы Драконта (за исключением тех, что были посвящены наказаниям за убийства и
тяжкие преступления) были отменены Солоном в начале VI в. до н. э., который сам, в свою очередь,
составил новое обширное законодательство, посвященное уже очень многим вопросам жизни
афинского общества.
Законы Солона (после 594 г. до н. э.), по-видимому, были записью не только обычного права и
религиозных постановлений, но и перенесением в Афины некоторых законов других греческих полисов
и даже Египта. Законы были выбиты на деревянных досках (числом не менее 16-ти) и выставлены в
пританее. По указанию законодателя, следовать им афиняне должны были не менее ста лет (к IV в. до н.
э. по крайней мере уважительное отношение к этим законам еще сохранялось).
Предметом особого внимания Солонова законодательства было охранение семьи, и в связи
с этим существенно выправилось положение женщин в полисе. Запрещалось продавать из семьи
дочерей и сестер, если только они не совершали нарушений против морали и семейных устоев. Брак
должен служить продолжению рода, деторождению, а не удовлетворению корыстных или иных
недостойных стремлений. Поэтому вводились возрастные ограничения, особенно в тех случаях, когда
женщины, воспользовавшись условным браком, стремились выйти из-под власти своих сыновей.
Запрещалось приносить мужу большое приданое (кроме личных вещей). Чтобы не заключались мнимые
или фиктивные браки с дочерьми богатых родов только ради обогащения (по наследству), вводилось
требование, обязывающее мужа «богатой сироты» к сожительству с нею. Причем если формальный
супруг отказывался это делать или был не способен к сожительству, то и женщине разрешалось взять
официального сожителя из числа родственников супруга.
Сохранение общественной морали и спокойствия было, пожалуй,
вторым по важности предметом законов Солона. Запрещалось дурно говорить об умершем, равно как и
порочить живого – впредь это рассматривалось как оскорбление личной чести и наказывалось
штрафами (в пользу как семьи потерпевшего, так и казны). Вводились ограничения на излишние
роскошества и вообще на проявления всякой нарочитости, нескромности (например, на излишние
причитания женщин на похоронах – обычай, видимо, перешедший из Египта и крито-микенской
культуры). Прелюбодеяние в семье рассматривалось как преступление: мужу дозволялось убить
застигнутого любовника жены. Однако как общественный институт гетеризм не преследовался,
запрещалось только профессиональное сводничество. Тяжелый штраф полагался за изнасилование
женщины, которое рассматривалось также как покушение не на личность, а на общественную мораль.
Законы содержали постановления, регулировавшие имущественные отношения в рамках соседского
права. Были установлены взаимные обязательства сажать деревья на определенном расстоянии, чтобы
они не мешали друг другу. При копании ям, канав следовало отступать от соседнего владения на
достаточное расстояние. Пчельники одного хозяина от других должны были быть удалены не менее чем
на 300 футов. Чтобы предотвратить взаимные обманы и споры граждан, законом устанавливались
предельные цены на жертвенных животных (также сходно с древневосточными законами).
Урегулировался порядок претензий в случае нападения домашних животных на человека.
Солон впервые ввел в афинское право возможность завещания на свое имущество, «сделал
имущество действительной собственностью владельца». Однако это право было и существенно
ограничено требованиями не быть под влиянием болезни, в удрученном состоянии или под
воздействием женщин. Здесь, в частности, выразилась та особенность древнего правового
мировоззрения, согласно которой нет особой разницы между убеждением, вредным по последствиям, и
нарочитым обманом или принуждением: главное – реальный вред для человека и семьи.