 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
285
Высшие пять рангов присваивались только указом императора, с восьмого (низшего) ранга и выше - с
доклада Государственного совета, в т. н. начальные ранги производил Государственный совет
собственным решением. Допускалось занятие не одного, а двух постов, в этом случае один считался
основным. Запрещалась служба близких родственников в одном учреждении.
Законы регламентировали и содержание служебных обязанностей, в том числе степень своего рода
строгости соблюдений этих обязанностей: для высших она была максимальной, включая критерии
этические, для низших – была чисто формальной и связывалась только с состоянием порученной по
должности сферы управления. Например, старшему министру, «как наставнику Сына Неба», полагалось
быть «примером для всего света, держать страну на путях морали и приводить в гармонию
отрицательное и положительное...» Если такого человека нет, то пост этот оставлять незанятым. Писцы
же должны были только снимать копии с документов, записывать и содержать в порядке официальные
документы.
Соответствие должности, назначение на другую должность, присвоение высшего ранга зависело от
результатов аттестации чиновников. Ее проводили регулярно, в ряде случаев ежегодно. Составлял
аттестационное представление начальник управления или ведомства, включая в него обязательно
«сведения о хорошем поведении, заслугах и провинностях». Начальник же нес персональную ответст-
венность за возможные искажения: это был минус в его аттестацию. Аттестуемые чиновники
распределялись по девяти классам: в высший разряд включались те, кто обладал несколькими
достоинствами (в основном этического плана) помимо исправного знания службы, в низший, 9-й, – те,
кто «допускает лесть, обман, алчность». Последних надлежало увольнять со службы – но только по
результатам испытаний. Для начальной деятельности устанавливались экзамены: по
литературоведению, философии, канцелярскому делу, праву – соответственно будущему делу. На
экзаменах по праву кандидат должен был «хорошо уяснить содержание десяти статей рицуре и отвечать
на вопросы без колебания и задержки». «Если же экзаменующийся в общем знает основы права, но еще
глубоко не овладел сущностью, считать его невыдержавшим».
От аттестации зависело продвижение чиновников, в том числе самое жизненно важное – из
провинции в столицу. Пропорционально рангам чиновники получали жалованье. Законы регламенти-
ровали точные размеры государственных выдач – шелком, холстом, мотыгами. За упущения по службе
жалованье задерживалось или могло быть конфисковано.
Административное право Японии едва ли не впервые узаконило обязательный отпуск чиновников.
Он был еженедельным, ежегодным и специальным. Еженедельно полагалось отдыхать один день из
шести. Кроме того, предоставлялся месяц для полевых работ (два раза в год по 15 дней). Были особые
отпуска по траурным обстоятельствам – в 1 месяц. В скорбных случаях государство выдавало
чиновникам также вспомоществование на похороны и траур. Траур по родителям был, видимо,
значительным по длительности: в этих случаях чиновников предписывалось увольнять от должности.
Службу можно было начинать с 21 года. Чиновникам даже вменялось в обязанность представлять
своих сыновей в этом возрасте для испытаний или аттестации. Чиновничество, таким образом, объ-
ективно превращалось в полузамкнутое сословие со своими статусом и льготами.
Судопроизводство.
Администрация была в Древней Японии тесно связана с юстицией. На самом высшем уровне и на
уровне местном судопроизводство осуществляли одни и те же учреждения. Однако существовали и
специальные юридические ведомства.
Все судебные дела первоначально должны были передаваться в низшие органы власти: «в
административный орган по месту основной приписки» (т. е., по-видимому, налогообложения).
Допускалось подавать жалобу и в ближайшее административное управление. Затем при наличии
оснований и с «письменным изложением недовольства» истца или ответчика дело можно было
передавать на обжалование выше по инстанции. Конечным пунктом судопроизводства могло стать
рассмотрение дела в Государственном совете. Только после неудовлетворительного решения в Совете
можно было апеллировать к императору.
Император считался высшей судебной властью, однако непосредственным судьей он не являлся. От
его имени это производил Государственный совет. Императору принадлежало право помилования и
амнистии, утверждения смертных приговоров, приема апелляций на неудовлетворительные по
содержанию решения Государственного совета.
Реально важнейшим специализированным судопроизводственным органом было министерство