 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
248
* Новеллы Юстиниана, 105, § 4.
Положение императора выражалось в совершенно особых, уже не чисто воинских почестях, которые
было предписано ему оказывать, в особо торжественных процедурах и обрядах общения с ним,
принятых при византийском дворе. Достоинство императора распространялось и на его семью.
Императрица считалась как бы коллегой супруга, правительницей, и обладала также государственным
статусом. Другие члены императорской фамилии составляли высшие ранги служилой иерархии.
Власть василевса была неограниченной во всех отношениях. Однако считалось, что в
своем правлении и даже в законодательстве монарх должен придерживаться некоторых общих правил.
При восшествии на престол василевсы приносили царственную присягу, в которой обязывались
признавать правила Св. Писания, семи вселенских соборов, воздерживаться от смертной казни и
калечащих наказаний в отношении подданных. Традиция римского права, переданная
законодательством Юстиниана, также должна была уважаться. Нельзя было издавать специальных
постановлений в нарушение всеобщих законов. За этим был даже специальный бюрократический
контроль в виде правила множественного визирования. Власть должна была придерживаться некоторых
правил политической этики, направленных к благу народа и государства: «Император есть законный
господин, общее благо всех подданных, который не внемлет страстям ни в благодеянии, ни гневу в
наказании. Он должен защищать и поддерживать прежде всех Священное писание, постановления семи
соборов, затем права римские»*. Закрепленные законодательно, эти правила создав вали особый режим
объективной законности, присущий византийской монархии. Хотя влияние его на
практику было более религиозно-моральным, этот режим был важной особенностью властной
законодательной деятельности.
* Эпанагога, исправ. по Прохирону. Тит. I.
Верховенство власти монарха выражалось и в том, что василевс по собственному усмотрению
определял наследника престола. Выверенной традиции престолонаследия в Византии не было ни
юридически, ни фактически (особенно, учитывая, что из 107 правителей за историю империи только 42
умерли своей смертью). Наследник избирался царствующим императором – чаще из прямых потомков
или родственников, но в принципе это не было обязательным. При своей жизни император передавал
преемнику императорские права. Только с IX в. предпочтение стало оказываться сыновьям императора.
Нередки были случаи раздела престола между несколькими соправителями; в Х в. таких случилось
даже до пяти одновременно. Возможность самовольного прихода к власти, ссылаясь на мифическую
волю предыдущего монарха, сделала дворцовую борьбу за престол важнейшим ослабляющим фактором
византийской государственности.
Окончательное восшествие на престол сопровождалось провозглашением «согласия великого сената
и народа Константинополя». Такая зависимость от согласия знати и городского патрициата была вполне
реальной до IX в. Но и в дальнейшем при прерывании династий, внутренних смутах не раз нового
василевса избирали из военачальников, родственников прежних монархов. Определяющую роль в
избрании играла землевладельческая, а затем и бюрократическая знать, представленная сословием
сенаторов. В период ранней империи немалое значение в провозглашении монархов имели и особые
спортивно-политические партии горожан –
димы. Политические объединения развились из
сложившихся еще в римское время цирковых партий болельщиков, различавших себя по цветам
возничих колесниц: левки (белые), венеты (синие), русии (красные), прасины (зеленые). Со временем
значимыми стали только венеты и прасины, а другие примыкали к ним. Собираясь на стадионах, партии
закрепили за собой права предъявлять требования василевсам, участвовать в решениях важных
политических вопросов, в том числе в провозглашении императора. Разделение по партиям приобрело и
социальную окраску: венеты объединяли преимущественно выходцев из греко-римской земельной
аристократии, прасины – торгово-финансовое население столицы и крупнейших городов. Во главе
димы избирался димарх. Для участия в охране столицы за объединениями признавалось право
иметь вооруженную милицию (до 1-1,5 тыс. ополченцев), которая бывала важной силой во внутренних
смутах и дворцовых переворотах. Различия партий дополнялись и приверженностью их к разным
течениям внутри православия. До IX в. димы были реальными участниками государственно-
политической жизни империи.